Старик уже корчился в судорогах. К счастью он был очень легкий, и Илье с помощью слуги удалось без труда втащить его в подъемник. Охранники расступались перед ними и оборачивались вслед. Старик не переставал корчиться, гримасничать, пускать слюни, из его горла вырывались неясные глухие звуки.
«Кажется, он обмочился…» — подумал Илья, заметив тянувшийся за Стариком мокрый след. Затащив Старика к врачу, он услышал отданное сухим тоном приказание:
— Можешь идти, оставь его…
Илья с изумлением оглянулся. Из-за портьеры вышел Савва и, взглянув на Старика, быстрым шагом удалился. Слуга уложил Старика на диван и буквально вытолкал его за дверь. Опасаясь скандала, Илью отправили в ссылку. Почти 5 лет он провел в песках Средней Азии, потом вернулся, долго не мог найти работу, начал пить и вскоре, возможно по этой причине, попал в лечебницу для душевно больных…
Следователь не любил отца, но, жалея мать, иногда навещал его. Вспомнилась пригородная станция, зимний лес, унылое здание лечебницы, утопающее в сумерках…
По узкой темной лестнице он поднялся на террасу и вошел в дом. Невысокий, длинный коридор привел его в полутемную залу с колоннами и зимним садом. Отец не ждал его. Он сидел у окна, покачивая головой. Следователь огляделся. Чувствовал он себя неловко.
— Что ты сказал?.. — Неожиданно спросил отец, не оборачиваясь.
— Что я сказал?.. ничего я не говорил…
— Я смотрю, ты в трауре?..
— Я в трауре?.. — Следователь беспокойно заглянул в лицо отца. Глаза красные от бессонницы, трясущиеся губы…
— Но ведь я еще не умер?.. ты даже не можешь представить себе, как здесь со мной любезны… и знаешь почему?.. — Отец притянул его за пуговицу. — Потому что они в заговоре против меня… кстати, кажется, и за тобой шпионят… — Он как-то противно хихикнул и взглядом указал на окно. В сквере под заснеженными липами беспокойно прохаживался субъект весь в сером. Нервно подергивая шеей, отец перебежал от окна к двери, согнул спину.
— Иногда подслушивают… у дня есть глаза, у ночи — уши… ты знаешь, мне, наконец, предъявили обвинение… и как ты думаешь, в чем меня обвиняют?.. в подозрительном поведении… — Отец замолчал. Выражение лица его изменилось. С диким хохотом, уже без осторожности он вдруг закричал:
— Пора перевешать всю эту сволочь… жиды, фантазеры… — Лицо его посинело. На губах выступила пена…
Следователь закрыл глаза, чтобы не видеть всего этого.
«Надо бы позвонить матери… как она там одна?..» — подумал он и тяжело вздохнул, но не смог избавиться от ощущения пустоты в груди.
В дверь постучали.
— Войдите… — крикнул Следователь и, скосив глаза, глянул на часы.
В комнату вошел Агент. Он был мрачен и встревожен. Торопливо и путано он доложил о происшествии на бульваре.
«Да, скверная история… и надо же было такому случиться в мою смену, вот черт, что же делать?.. — Следователь выпил тепловатой воды. — Ну и гадость… — Несложные соображения привели его к мысли выгадать что-либо из этого происшествия. Его вдруг осенило. — А что если использовать Астролога в роли Избавителя… фигура у него довольно подходящая для маскарада… пусть еще послужит, сыграет свою последнюю роль…» — Следователь скосил глаза на Агента, который стоял навытяжку. Вид его внушал сострадание.
— Ты иди, я что-нибудь придумаю… — Агент вышел. С неясной усмешкой Следователь проводил его взглядом и вызвал дежурного офицера…
Астролога закутали в длинный и широкий плащ с багровой бахромой по краям и положили на видном месте в сквере у Музея Восковых Фигур. На всякий случай у трупа выставили охрану…
Близился рассвет. Замаскировавшись под бездомного, Агент сидел под яблоней, в нескольких шагах от трупа Избавителя. Тишина убаюкивала, как в детстве. Он устроился поудобнее. Он дремал и бодрствовал в одно и то же время. Очнулся он от звуков радио. Играли гимн.
«Скоро смена…» — подумал он. Мысли увели его в дом на Болотной набережной, в котором он провел ночь два дня назад в разговорах о том, что было и что казалось реальностью, но вспоминалось как эпизоды из какой-то другой жизни.
Клара дала ему адрес Афелии, но ее не оказалось на месте. Он оставил ей анонимное письмо, потом, чтобы чем-то заняться и избавиться от ощущения пустоты, зашел в Музей Восковых Фигур. Он попал на лекцию по истории театра. Профессор, чем-то похожий на Нострадамуса, собрал персонажей из разных постановок в одну историю и так запутал сюжет, что даже восковые куклы, они же и актеры, выглядели или притворялись изумленными. Только они и слушали профессора. Потом он зашел в учреждение, попросил выдать ему аванс, мысль уехать из города еще не оставила его, но ему отказали.
