— Наверное. — Она улыбнулась ему. Она выглядит старше, подумал Нед, но не сказал этого. Мелани подняла руку и дотронулась до его щеки. Кажется, ее глаза потемнели, и голос тоже, каким-то образом.
— Нед, я хорошо себе представляю, что ты сегодня сделал. Я помню, как подействовало на тебя это место, когда мы приезжали сюда. И… эта ночь будет не единственной в нашей жизни.
Он снова прочистил горло.
— Это довольно рискованное обещание.
— Угу. Я знаю. Твой день рождения в июле?
Он кивнул. Ему опять стало трудно говорить. Женщины умеют так действовать на человека.
— Мне придется очень постараться это запомнить, — сказала Мелани. — А теперь давай посмотрим, что положила тебе Вера.
Она подошла к его рюкзаку. Он остался стоять на месте. Он помнил прикосновение ее губ в пещере, и еще этот аромат, которого он никогда раньше не замечал.
— Э, пятнадцатого, — внезапно произнес он. — Пятнадцатого июля.
Она рылась в рюкзаке.
— Багет, паштет, сыр, яблоки. Вера — просто сокровище, — сказала она. Потом оглянулась на него через плечо, улыбнулась: — У меня эта дата записана в карманном компьютере. А пока иди к огню, давай поедим, и… — Ее голос опять стал низким. — Я подумываю о плоти.
— О боже, — произнес Нед.
Она громко рассмеялась.
Снаружи ночь обретала глубину и силу. Кабаны, которые кормятся на рассвете и в сумерках, осторожно вышли из леса внизу. Совы взлетели с деревьев на охоту. Свет луны нашел древние города и руины башен, триумфальные арки и священные озера, кладбища и виноградники, и кусты лаванды. Одна за другой звезды вспыхивали в темно-синих сумерках, на небе, которое еще не упало.
* * *
В сияющем свете утра они ждали снаружи, у стены. Они увидели, как остальные поднимаются по извилистой тропе вдоль северного кряжа. Им пришлось выйти еще до восхода солнца, подумал Нед, в темноте, чтобы добраться сюда к этому часу.
Утром труднее чувствовать печаль, думал он, видя, как отец одной рукой снял шляпу и помахал ею. Мелани встала и помахала в ответ, подняв обе руки над головой.
«Ты можешь позволить себе радоваться, — подумал он. — И даже гордиться». Он больше не чувствовал себя больным. Не чувствовал с тех пор, как вошел в пещеру и нашел Изабель.
Они все пришли, увидел Нед, пересчитав их. Даже Грег и дядя Дейв, которому, наверное, не следовало преодолевать двухчасовой подъем. Мать и тетя шагали рядом. Рыжие волосы и белые, как в сказке. Но это не сказка: это его семья, и у него для них есть сказка другого рода. Он с трудом сглотнул, когда увидел их двоих вот так, ярких на фоне зелени деревьев и синевы озер далеко внизу.
Они шли по тропе, извивающейся зигзагами. Он вспомнил, как вчера вечером, уходя от погони, он карабкался напрямик по скале, сокращая путь, чтобы побыстрее подняться сюда.
У них нет такой необходимости. Нед встал рядом с Мелани и ждал, пока остальные подойдут к ним, одолев последний подъем. И в последний момент перед их появлением она посмотрела на него и улыбнулась.
Больше, чем четыре дюйма, решил Нед.
Он улыбнулся в ответ.
— Интересно, ты теперь сможешь положить мяч в баскетбольную сетку в прыжке?
— Мне кажется — да, — ответила она.
Потом Мел бросилась бежать, в его носках и в той белой юбке и голубой блузке, которую носила Изабель. Нед увидел, как его отец раскинул руки и крепко обнял ее, словно она была потерянным ребенком, который вернулся.
Грег и Стив остановились рядом с ними, ожидая своей очереди. Его мать, дядя и тетя продолжали идти к Неду. Он увидел, что Кейт Уэнджер отстала, внезапно смутившись.
— Привет, мам, — сказал он. — Ты принесла круассаны?
Его мать, которая не слишком любила обниматься, прижала его к себе и не отпускала.
— Ух ты! — произнес Нед.
— Ничего не «ух ты», — прошептала она, еще крепче сжимая его. — Ни за что.
В конце концов она отстранилась и посмотрела на него. Тетя улыбалась.
— Привет, племянник, — сказала она. — Хочешь, чтобы мы тебе рассказали, как мы боялись?
— Могу догадаться.
— Нет, не можешь, — возразила Меган Марринер, качая головой. — Даже не пытайся.
Нед взглянул на нее.
— Мне надо кое-что рассказать вам, — сказал он. — О нас. О нашей семье.
