— Дни становятся все длиннее, дороги раскисли — сплошная грязь, чуть прикрытая тонюсенькой корочкой льда, и на днях я видел птицу, очень похожую на малиновку.
Он тут же включился в работу. Через два дня выжигание участка под рассаду было закончено. Еще два дня работы: сначала мотыгами, потом граблями — и дело было сделано. Земля была мягкой, рыхлой, готовой к посеву.
Нэйт сходил к Ливви Олдербрук и вернулся с кувшином ее домашнего пива, который мужчины, включая Майку, распили, передавая из рук в руки. Окончание работы надо было отметить.
Джим неохотно заметил, что ему, наверно, пора уходить. Если только, добавил он с надеждой, Нэйту и Джошу не понадобится чертовски хороший работник, который помог бы им засеять и даже вспахать эту чертову мерзлую землю на этом окаянном поле, которое, похоже, перенес из ада на землю сам сатана. А с лошадьми он умеет управляться в два счета и укротит любую, какую бы ни послал ему Бог.
— Чесс, лучшего и желать нельзя! — Нэйт был полон ликования. — Джим — это ангел, посланный нам с небес. Теперь я смогу начать постройку мельницы прямо сейчас. Но сначала еще нужно посеять рассаду. Мы с Джошем наверняка крупно поспорим по этому поводу, потому что я слышал об одном новшестве в способах сева, а Джош будет отбиваться от него всеми силами. Ну да ничего, это займет только один-два дня, а потом я смогу удрать в графство Орендж.
Ты бы посмотрела на это место, Чесс. Я провел там два дня и две ночи. Исходил там каждый дюйм. Сто акров! Там столько леса, что можно построить целый город. А ручей — он мчится в излучине, образуя невысокие пороги, и его журчание, когда он перепрыгивает с камня на камень, — оно как песня.
Там есть и выход скальной породы. У нас будет такой прочный фундамент, что даже целому племени великанов было бы не под силу поколебать его. И подвал тоже будет, а может, даже и ледник, если нам захочется его иметь. У меня просто руки чешутся побыстрее начать строить.
И вот что я собираюсь сделать. Я скажу ма, что Джим остается работать у нас. Потом мы посеем рассаду. А потом я соберу их всех и расскажу о наших планах.
Но, конечно, не обо всех. Сигаретное дело останется нашей тайной. Достаточно будет сказать им, что я собираюсь стать мельником, потому что ненавижу заниматься сельским хозяйством. — И он придал своему лицу решительное и мрачное выражение, чтобы продемонстрировать всю силу своей ненависти.
Потом его лицо снова осветила счастливая улыбка.
— Наконец-то я уйду от этой жизни, как всегда мечтал. Господь всемогущий, как же я рад!
* * *
— Можешь нанять этого Джима Монро, коли уж ты так решил, Нэйт, — визгливым голосом сказала Мэри Ричардсон. — Но я ни за что не стану делить свой кров с богохульником. Если он останется, то я уйду. Выбирай: или он, или я.
Нэйтен опрометью выбежал из дома. Чесс не было нужды спрашивать, в чем дело. Пронзительный голос мисс Мэри проник через деревянную дверь, как через марлю.
Чесс заступила ему дорогу. Он поднял было руку, чтобы оттолкнуть ее в сторону, потом с видимым усилием опустил.
— Отойди, Чесс. Я должен пойти и уволить Джима Монро, чтобы он мог уйти, пока еще не стемнело.
— Если ты уволишь его пятью минутами позже, это ничего не изменит. Пойдем в сарай, где «фабрика». Я прошу тебя, Нэйтен. Если мы подумаем над этим вместе, то, может быть, и найдем решение.
Это заняло немного больше пяти минут, но они нашли решение. Вернее, его нашла Чесс. Она убедила Нэйтена, что ему нет надобности оставаться, потому что она и Сюзан вдвоем смогут выполнять работу мужчины, ту работу, для которой был нужен Джим.
Когда Нэйтен наконец согласился, что стоит попробовать, они быстро обговорили все детали. Он отведет Джима к Ливви Олдербрук, где тот затаится, пока Нэйт не будет готов к отъезду. Тогда Джим поедет вместе с ним строить мельницу.
А Чесс станет каждую неделю ездить в Плезент-Гроув с письмом о состоянии дел на ферме. Если она напишет, что необходимо присутствие Нэйта, он вернется.
— И ты тоже каждую неделю пиши, как идут дела. Ты сможешь отправлять свое письмо, когда будешь брать мое.
