Она торопливо подошла к умывальнику, намочила водой полотенце и выжала его. Губы Гасси были облеплены сохнущей рвотой. Надо обтереть их, уж от этого-то не может быть вреда. Из-за гадкого запаха девочка чувствует себя еще хуже.
Гасси тихонько поскуливала, пока Чесс обтирала ей лицо. Глаза у нее были испуганные, и вместе с тем Чесс читала в них благодарность, от которой у нее разрывалось сердце.
— Все будет хорошо, детка, — сказала она. — Уже скоро. Я знаю, сейчас тебе очень плохо, но скоро станет лучше.
«Господи, пожалуйста, помоги», — мысленно взмолилась Чесс.
Арчи Кэмпбелл взбежал по лестнице, перескакивая сразу через три ступеньки. Он был молод, подвижен и до смерти боялся того, что могло ждать его на втором этаже.
Доктор Фицджеральд задержался внизу лишь для того, чтобы приказать слугам вымыть крыльцо и вычистить ковровую дорожку на лестнице, потом бросился в комнату Гасси. Резкая вонь рвоты остановила его в дверях. Он увидел Чесс в запачканном, дурно пахнущем платье, бледную от ужаса, но с улыбкой на лице, ласковой и полной бесконечной любви. Доктор Кэмпбелл склонился над лежащей на кровати девочкой.
— Здесь болит, Гасси? А здесь… здесь… здесь?
Гасси опять натужилась, надсадно засипела, и скудная жидкая рвота потекла по ее подбородку. Доктор Кэмпбелл пристально всмотрелся в темную струю.
— Тебе хочется пить, Гасси?
Гасси что-то невнятно просипела.
— Дайте ей воды в ложке, — отрывисто бросил доктор стоящей рядом Чесс.
Ее правая рука так тряслась, что ей пришлось придержать ее левой, чтобы не расплескать воду в ложке. Девочка жадно всосала ее в себя, потом вторую ложку. Внезапно ее снова вырвало.
— Миссис Ричардсон, — сказал доктор Кэмпбелл, — велите, пожалуйста, принести теплой воды. Я хочу обмыть Гасси.
— Позвольте сходить мне. — Чесс обернулась и увидела Доктора, стоящего в дверях. — Я скажу слугам.
«Да простит меня Бог, — подумал Доктор, — но я рад уйти». Он видел лицо Гасси. Ее кожа посинела.
Внизу не было видно ни души. Куда подевались слуги? Что же делать? Доктор стоял, парализованный нарастающей паникой. Потом он услышал могучий бас, доносящийся откуда-то из задней части дома, и торопливый топот тяжелых сапог.
Бобби Фред Хэмилтон отодвинул его в сторону и начал подниматься на второй этаж. Доктор заметил, что старый солдат пытается ступать на носки своих грубых, поношенных рабочих сапог. Это выглядело нелепо, но по какой-то непонятной причине вывело Доктора из состояния паники. Очнувшись от оцепенения, он поспешил в кухню, чтобы передать слугам распоряжение врача.
* * *
Молодой доктор Кэмпбелл пытался успокоить Чесс, но было слишком очевидно, что он не верит в благополучный исход.
— У нее в наличии все симптомы, о которых нам говорили в университете, — сказал он. — Я почти полностью уверен, что это холера. У этой болезни внезапное острое начало, но ее течение редко бывает продолжительным. Она почти всегда длится самое большее сорок восемь часов…
Он осекся. Чесс знала, что он недоговорил. Двое суток, а потом — смерть.
— Дайте старому Солдату взглянуть на свою девочку. — Огромная долговязая фигура решительно оттерла Чесс плечом в сторону и опустилась на одно колено возле кровати.
— Здорово, кавалерист, — тихо обратился он к Гасси и взял ее маленькую ручку в свою. — Говорят, у тебя живот заболел. Генерал Нэйтен Брэдфорд Форест всегда говорил, что уж лучше он проскачет сквозь тонну картечи, чем будет мучиться от боли в животе.
Он повернулся к Чесс, игнорируя молоденького доктора.
— У малышки холера, миссис Ричардсон. У нее вот-вот начнется понос. Несите сюда побольше простыней и полотенец. Я перевидел много больных холерой. Мы с вами вытащим Гасси, вот увидите.
— Ах да, да, диарея — вторичный симптом холеры, — промямлил доктор Кэмпбелл.
Солдат так на него посмотрел, что он запнулся и замолчал.
— У вас с собой есть опий?
Кэмпбелл торопливо схватил свою кожаную сумку.
— Дайте миссис Ричардсон горсть пилюль и горсть пакетиков с порошком, — скомандовал Солдат. — А потом дуйте отсюда, чтоб духу вашего тут не было.
Отдавая распоряжения Чесс, он говорил совсем по-другому, мягко.