По дороге домой они обменивались впечатлениями, пели и говорили о будущем. Нэйт ждал его с нетерпением.
Когда будут готовы новые машины… когда будут построены дома… когда откроется магазин…
Нэйт нанял паренька, чтобы он вместо Чесс разравнивал сигареты, падающие в ящик, и по мере заполнения заменял его новым. Теперь он продавал двести тысяч сигарет в неделю и имел на этом почти двести долларов прибыли. Средний человек был бы этим вполне удовлетворен, однако Нэйт не был средним. Он тратил двести пятьдесят долларов в неделю — расширял свой бизнес.
Чесс была в курсе всех его дел, ведь она регистрировала операции компании и вела бухгалтерские книги. Для нее не было секретом, что их банковский счет тает, как масло на сковородке.
* * *
Бак Дьюк появился в среду сразу после Рождества. Чесс ощипывала курицу на ужин и пела Огасте, которая лежала в корзинке, поставленной на табурет, смешную детскую песенку с абсурдными словами. Бак Дьюк открыл дверь кухни и сказал: «Привет». От неожиданности и испуга Чесс выронила курицу.
— Что вы себе позволяете? — Она не на шутку рассердилась.
— Честное слово, я постучал. Наверное, вы не слышали, потому что пели. Можно войти?
Чесс рассердилась еще больше, но теперь уже на себя. Как она могла быть такой невежливой? Она заставила себя улыбнуться:
— Конечно, входите.
Входя, Дьюк нагнул голову, чтобы не удариться о притолоку. Он был очень высок. И очень обаятелен. Он поднял с пола курицу, сел и начал ощипывать перья.
— Я Бак Дьюк, — сказал он, улыбаясь с видом старого, доброго друга.
— Да, я знаю. Я видела вас в церкви, мистер Дьюк. Подайте мне, пожалуйста, курицу.
— Лучше я сам ее ощипаю, а вы тем временем приведите сюда вашего мужа. Я бы сходил сам, но боюсь, ему не понравится, если я нагряну к нему на фабрику.
И он весело прищурился, как бы призывая ее оценить его юмор.
Разумеется, он был прав. Чесс кивнула:
— Я схожу за ним.
— Вы не будете возражать, если я спою что-нибудь вашей прелестной дочке? Правда, у меня неважный слух.
— Ничего, она не очень разборчива. Пойте.
* * *
Когда Нэйт и Чесс вошли в кухню, Бак оборвал пение и встал с табурета.
— У тебя хорошая семья, Нэйт, — сказал он радушно. Курица была ощипана так чисто, что не осталось и пеньков. — У меня к тебе деловое предложение. Где бы мы могли поговорить?
— Да прямо здесь, Бак. Жена — мой компаньон в деле. Присаживайся.
Дьюк удивленно поднял брови и бросил на Чесс оценивающий и вместе с тем восхищенный взгляд. Он сел, Нэйт и Чесс тоже уселись.
— Суть моего предложения вот в чем, — начал Бак. — Толкуют, что в последнее время ты чересчур потратился. Так вот, я приехал за тем, чтобы выкупить у тебя твою машину или стать твоим компаньоном — выбирай то, что тебе больше нравится.
Он говорил медленно и негромко, и в его словах слышалась угроза, не высказанная, но не очень скрываемая.
Нэйт откинулся на спинку стула и усмехнулся.
— Это очень любезно с твоей стороны, Бак. Но зря ты доверяешь толкам. Люди вечно все путают. Вот мне, например, какой-то болван недавно сказал, что рабочие, которых ты привез из Нью-Йорка, чтобы они сворачивали твои сигареты, сильно затосковали по дому и собираются уволиться.
Этот разговор напоминал поединок. Чесс переводила взгляд с Нэйтена на Бака и обратно. Как эти двое похожи. За их улыбками скрывается желание победить другого любой ценой.
— Я могу предложить тебе очень выгодные условия, Нэйт. И мне бы не хотелось ждать до того дня, когда все твое имущество пойдет с молотка для погашения твоих долгов.
— Тебе пришлось бы ждать, пока ад не замерзнет.
Дьюк пожал плечами:
— Холода в этом году сильно запоздали, — произнес он с нарочитой медленностью, — но теперь уже грянут со дня на день.
Он поднялся и с улыбкой поглядел на Чесс.
— Рад был снова увидеть вас, миссис Ричардсон. Будь здоров, Нэйт.
И вышел вон.
Через несколько секунд до них донесся стук подков его лошади. Когда он затих, Нэйт обхватил руками голову.
— Может, я и в самом деле подошел к опасной черте, — проговорил он. — Я боюсь, Чесс.
На миг у нее занялось дыхание. Но она тут же овладела собой и когда заговорила, в ее голосе звучала твердая убежденность.
