Надеясь, что Тини прав и никто из команды не осмелится рассердить своего капитана, Александра вышла из каюты и поднялась на палубу. В лицо ей сразу же ударил порыв сильного ветра, и она схватилась за один из канатов. Вообще корабль показался ей бесконечным миром канатов, тканей и дерева. Белые паруса да флаг Великобритании на мачте были единственными яркими пятнами на коричневом фоне дерева.
Воздух был прохладнее, чем ожидала Александра, но она была слишком захвачена открывшимся перед ней видом, чтобы вернуться назад в тепло капитанской каюты.
– Миледи, вы должны накинуть шаль, – с озабоченным видом сказал подошедший к ней Тини. – Э... возьмите мою куртку.
Александра с благодарностью приняла огромную поношенную куртку. Ей хотелось подольше побыть наверху.
– Спасибо. – Она повысила голос, стараясь перекричать ветер. – Как красиво вокруг.
Тини оглянулся. Затем его взгляд упал на что-то или кого-то в стороне и он отвернулся, пробормотав, что ему надо работать.
Александра остановила его.
– Твой портной не так хорош, как твой капитан. – Она указала на прореху в рубашке, которая была грубо зашита, вероятнее всего, самим Тини. – Может быть, сегодня вечером ты принесешь мне рубашку и я займусь ее починкой? Я очень хорошо шью.
Тини вспыхнул от смущения:
– Я не хочу причинять вам беспокойство.
– Это займет всего несколько минут. Ваш капитан наверняка не станет возражать против такой благородной работы.
Александра оглянулась по сторонам в поисках Натаниэля. Найти его было несложно. Он стоял у штурвала, чуть расставив ноги, чтобы удержать равновесие, а ветер играл его длинными волосами. Он кинул, в сторону Тини резкий взгляд, и тот, извинившись, торопливо ушел.
Александра улыбнулась. Она говорила Натаниэлю, что по профессии швея, но ведь и все высокородные леди в Великобритании умели шить. Починка рубашки Тини ничем не выдаст ее. А ей пригодятся друзья.
Александра шагнула к борту, но прежде чем она дошла туда, ее перехватил Рэт.
– Какая вы свеженькая и хорошенькая, миледи. И даже раскраснелись чуток. – Его зловонное дыхание обдало Александру, и она брезгливо отшатнулась. – Похоже, эта ночь пошла вам на пользу.
– Я спала очень хорошо, – ответила Александра, негодуя на его намеки. – Жаль, что ваш капитан не может сказать того же. Пол каюты едва ли подходящая кровать для любого человека.
Рэт сплюнул на палубу.
– Если он провел ночь на полу, тогда он еще больший дурак, чем другие мужчины.
– Или чем ты? – Александра выпрямилась. – Независимо от наших отношений с мистером Кентом мы с ним родственники. На твоем месте я бы помнила, насколько остра шпага у твоего капитана.
– Что? Ты думаешь, он станет беспокоиться по таким пустякам? – фыркнул Рэт. – В нем нет ни капли любви к другим людям. А ты запомни: когда он покончит с тобой, за дело возьмусь я...
Не в силах больше слушать этого негодяя, Александра развернулась и быстро отошла к борту корабля. Внизу виднелись барашки волн, но она почти не замечала их. Ее сотрясала дрожь. Как ей защититься от таких людей, как Рэт? Если... когда, поправила себя Александра, пираты обнаружат, что она не леди Анна, Натаниэлю она больше не будет нужна.
Внезапно раздавшийся за ее спиной голос Натаниэля заставил ее подпрыгнуть.
– Что случилось? Запах простого матроса слишком отвратителен для твоего тонкого обоняния?
Александра одарила его самым своим презрительным взглядом.
– Да. И похоже, эта вонь здесь надолго. Я спущусь вниз. – С этими словами она повернулась и ушла, чувствуя, что ей сейчас лучше побыть в одиночестве.
Натаниэль смотрел, как его пленница шла, и гадал, чем ее расстроил Рэт. Она выглядела довольной, почти счастливой, но через мгновение все изменилось.
Правда, он был не в том настроении, чтобы разбираться в порывах души избалованной молодой женщины. Пока она ничем не помогла ему в борьбе с герцогом, и он боялся за жизнь Ричарда. Достаточно ли удерживать у себя эту особу, чтобы обеспечить безопасность друга?
Его сводная сестра в конце концов перестала отрицать, что она дочь герцога, и все же Натаниэля терзали сомнения. Откуда взялись такие мозоли на ее руках? Хотя Трентон не сомневался в ее происхождении, если Анна – не Анна, а Александра-швея, тогда Ричард считай что мертв. Герцог безжалостно творил свое собственное правосудие, и Натаниэль сомневался, что Грейстоун обеспокоится такой мелочью, как судебное разбирательство.
