Когда облава началась, выяснилось, что диспозиция войск на многих участках неудачна и наступление ведется по второстепенным целям. На пронзительные свистки и сигналы электрических фонарей проститутки ответили тем же. Впоследствии оказалось, что и они были вооружены свистками и фонарями, так что путаница вышла невообразимая. К примеру, агент Скалья захватил в кустах агента Робилотто, который в свою очередь несколькими минутами раньше изловил сержанта карабинеров Скуиллаче. В результате двое полицейских и карабинер из Монкальери были легко ранены — царапины на руках и ногах, ссадины и кровоподтеки. В довершение всех бед не всем полицейским и карабинерам, блокировавшим три входа в долину «Хорошие груши», удалось сохранить хладнокровие… Многие наивно поддались на отвлекающие маневры клиентов и покровителей девиц, что позволило большей части самих проституток вырваться из окружения. В сети полиции попало лишь семь проституток, семь их клиентов, один покровитель и один подозрительный тип.
Но агент Скалья все-таки испытал моральное удовлетворение. Ему удалось найти четвертый вход в долину, о котором не знали даже многоопытные карабинеры из Монкальери. Поднимаясь по высохшему руслу старого ручья, он вдруг увидел, что путь ему преградил густой кустарник. Однако он не отступил и стал мужественно продираться сквозь колючие заросли, поранив при этом руки. Его упорство было вознаграждено — фонарь высветил узкий, мощенный булыжником и поросший мхом проход. А затем Скалья увидел дугообразный мостик, за которым ложе ручья круто поднималось вверх. Этим путем многие проститутки выбрались из мешка, о чем неопровержимо свидетельствовала фиолетовая туфля, найденная в гнилых листьях. Смелыми и довольно рискованными прыжками Скалья сбежал вниз и принес начальству свой трофей и весть о тайном проходе. Увы, его триумф был недолговечен, ибо немного ниже, там, где долина расширялась и где по многим признакам и происходили встречи проституток с клиентами, сержант карабинеров Скуиллаче нашел под каменной плитой пакет из пластика — как потом оказалось, свернутый дождевик, — в котором лежали оранжевого цвета брюки, большая полотняная сумка, тоже оранжевая, с вышитой на ней белой морской звездой.
11
— Такой удачи не ждал, право же, не ждал! — воскликнул Де Пальма, но это прозвучало не слишком убедительно.
Хотя была уже глубокая ночь, в камере продолжался допрос задержанных. Радость от столь важного открытия постепенно улетучивалась. Из семи проституток одна оказалась несовершеннолетней, другую уже шесть месяцев разыскивала полиция за нанесение телесных повреждений в драке с соперницей, третья не выполнила приказ о выезде из города. Но ни одна не соответствовала описанию землемера Баукьеро.
Блондинок оказалось две, но одна была маленькая, худая, с невыразительным лицом, дождевик доставал ей до щиколоток. Вторая — высокая, пышнотелая — клялась и божилась, что в тот вечер она ездила в Бра с тремя клиентами и может это доказать. Впрочем, и остальные проститутки изо всех сил отстаивали свое алиби.
Оставалось проверить их утверждения, по возможности снять отпечатки пальцев на дождевике и на сумке (которая оказалась пустой) и установить, кому эти вещи принадлежали. Но у Де Пальмы крепло убеждение, что они вернулись к исходной точке. Вошли Раппа и Скалья, неся три бумажных стаканчика с «кинотти». Де Пальма посмотрел на часы.
— Немного погодя принесешь кофе с молоком, — осипшим голосом сказал он.
Было уже половина четвертого утра. Они молча выпили вино, закурили.
— Ну, что ты об этом думаешь?
Раппа, который в своей жизни допросил тысячи проституток и который знал наизусть все их уловки и хитрости, уныло буркнул что-то нечленораздельное.
Вполне возможно, что все семь задержанных и впрямь ничего не знали о блондинке в дождевике и никогда ее не видели. Но не исключено, что они знали слишком много, и тогда из них никакими силами слова не вытянешь. Что же до алиби пышнотелой проститутки, то, по мнению Раппы, оно было придумано сразу после облавы. Но и это само по себе еще ничего не доказывало.
