Эстер продолжала нервно обмахиваться.
— Ты не должен был приезжать сюда.
Элан небрежно махнул рукой:
— Брось, дорогая, мы живем не в Викторианскую эпоху. Чувствовать себя виноватым только потому, что у нас с Кармоной хватило благоразумия не связывать себя браком, смешно.
— Ты не должен был приезжать, — повторила Эстер. — Зачем ты вернулся?
Элан улыбнулся:
— Повторяю. Я приехал, чтобы привести в порядок бумаги моего отца, которыми интересуется Мергатройд. Не стану утверждать, что мною движет исключительно уважение к его памяти. Конечно это не так — такое я не могу себе позволить, тем более бесплатно. Но раз уж возник такой интерес к отцу, я имею право рассчитывать на свою долю в этом деле.
Эстер с недоверием смотрела на Элана.
— Но, Элан, мистер Мергатройд не захочет покупать эти письма.
— Думаю, не захочет. Биографы этого не делают. И все же деньги за них получить можно.
— Каким образом? Не понимаю.
— Придет время, поймешь. Видишь ли, мне нужны деньги. К сожалению, без них не проживешь. Мне тут подвернулось одно выгодное дело. Если оно выгорит, я буду обеспечен по гроб жизни и никому больше не доставлю хлопот. Но для этого надо малость рискнуть.
Эстер внимательно смотрела на него.
— Но какое отношение имеют к этому письма твоего отца?
— Может быть, никакого… Все зависит от обстоятельств, а если точнее, все зависит от тебя.
— Ты уверен?
Элан улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой:
— Да, дорогая, от тебя. От того, насколько ты захочешь меня понять.
— Я слушаю тебя.
— Все предельно просто. После смерти отца я получил несколько сот фунтов — не густо, правда же?
— Ты получил все, что осталось, Элан.
— Дорогая, я все прекрасно помню — себе ты ничего не оставила. Хочешь напомнить, что отдала мне свои деньги?
— Ты получил еще деньги матери. Неужели все уже истратил?
— До последнего гроша, дорогая. Тебя это удивляет?
Эстер знала, что иначе и быть не могло. По мнению Элана, деньги для того и существовали, чтобы их тратить. И сколько бы она ни дала ему сегодня, завтра от них ничего не останется. Элан знал, как покоришь ее сердце, которое, по выражению Пена, было как размягченное масло. Но в роду Эстер было немало расчетливых деловых людей, знавших счет деньгам, и поэтому до конца покорить ее Элану не удавалось.
— Я давно уже потеряла надежду, что ты когда-нибудь образумишься, — сказала Эстер.
Элан кивнул:
— Я был дураком, дорогая, нет нужды это доказывать.
Но на этот раз эго верное дело. Вот послушай, я тебе все объясню. Речь идет о разведении лошадей. Я работал с одним парнем по имени Кардосо. Мы очень с ним подружились. У него есть небольшое ранчо, и дела идут весьма успешно. Но сейчас появилась возможность приобрести более крупное хозяйство. Там все налажено, есть племенное поголовье лошадей, отличное водоснабжение — одним словом, то, что надо. Кардосо готов вложить в это дело две трети капитала и согласен взять меня в партнеры, если я найду остальные деньги. Такой случай может никогда больше не подвернуться.
— И сколько же ты должен найти?
— О, три-четыре тысячи. Кардосо надеется уговорить хозяина сбавить цену, но, даже если придется выложить всю сумму, это очень дешево.
Эстер Филд перестала обмахиваться. Ей уже было не жарко. Она старалась никогда не отказывать Элану, но сейчас, несомненно, она должна была это сделать. Одно дело — поделиться с ним доходами, и другое — тронуть капитал.
Он достался ей от ее семьи и должен перейти к Кармоне и ее детям.
— Радость моя, — ласково сказала она, — уж и не знаю, чем я могу тебе помочь.
— Не знаешь? Зато знаю я. Я не могу упустить такую возможность. — Его слова зазвучали мягко. — Долг я обязательно верну. Года через два начну выплачивать тебе по пятьсот фунтов в год — если хочешь, с процентами: я понимаю, что это деловая сделка. Ты не пожалеешь, обещаю, скоро ты будешь гордиться мной.
Эстер отвернулась, она чувствовала неловкость. Неужели он считает ее такой дурой? Любой, кто хоть немного знал Элана, понимал, что полагаться на его слова нельзя. Никто не поверил бы, что он вернет долг. Конечно, ей хотелось помочь Элану, но деньги, которые он просит, неприкосновенны. Она обязана сохранить их для Кармоны и ее детей.
