Биара так замечталась, вызывая в памяти красочные картины, что запоздало заметила вопросительный взгляд Хьюго. Cмутившись, девушка поспешила отвлечь его внимание:
— Раз уж не хочешь признаваться, отчего меня приглашают на совет в вашу новоиспеченную коллегию магов, то хоть в этом утоли мое любопытство: что стало с дворцом Девяти Звезд после исчезновения ворчливых дедуганов, заправляющих им?
— Союз мудрецов давным-давно распался, а вот дворец нынче служит учебным заведением и носит гордое название Небесной Академии Волшебства.
— Страсти-то какие. А что же случилось с этим самым союзом Девяти Звезд?
— Внутренние распри, политика, да и попросту — время. Мудрецами положено называть людей в возрасте, а они и без того жили дольше некоторых эльфов. Достойных преемников не набралось, вот и распался союз.
— Грустно все это, — вздохнула девушка.
— Не бери в голову. Я достаточно прожил в своем мире, чтоб усвоить одну простую истину: ордена создаются и распадаются, одни из них лучше, другие хуже, но все они существуют ровно столько, сколько отведено им в веренице Судеб для того, чтобы исполнить назначенную роль.
Биара присвистнула:
— Гляди-ка, дракон, в тебе поэт проснулся! Не думал стихи писать?
— Вижу, время проходит, а шутки твои все так же остаются на месте?
— А ты смел в этом усомниться? — с напускной серьезностью вопросила девушка.
Обычно она не позволяла себе столько дурашливости, однако в присутствии Хьюго Биаре показалось, что она вновь вернулась в прошлое, где ей было всего лишь пятнадцать, и подобное поведение могло быть вполне оправдано.
— Скажи мне вот что, дорогой друг: чем ты занимался все это время? Ведь согласно твоим словам, прошло множество лет? Мне это кажется непомерным сроком.
— Ты забываешь, что я не обычный человек, — пожал плечами Хьюго, отведя взгляд. — Для меня время протекает по-иному: оно не столь скоротечно, да и ощущается совершенно иначе.
— И все же?
— В основном, я странствовал по миру — в столь масштабных путешествиях проносящиеся мимо года почти незаметны. Посетил много новых земель за пределами Дауэрта. Ностэрия, Крановия, Цетрус-Фок, Андор-Нау и многие другие отдаленные материки, в существование которых некоторые отказываются верить. Признаюсь, доводилось мне попадать и в такие места, где несколько моих минут отразились годами во всем остальном мире.
— Помнится, ты нечто подобное рассказывал во время нашего последнего путешествия, — призадумалась Биара. — Тогда ты упоминал… погоди, как же ее… ах да! «Незрячая Долина» — правильно я говорю?
— Верно, однако то было другое место: лес на островах Цетрус-Фок. Некоторые верят, что, заплутав в нем, можно попасть в другой мир. Ничего подобного я не обнаружил, но когда вышел оттуда, оказалось, что в остальном мире прошло несколько лет.
— Вот это да! Почему же тогда в этом лесу каждый подобным образом не «омолаживается»?
— Почти никто оттуда более не возвращался. То, что сработало на мне и парочке других везунчиков — не значит, что лес поведет себя точно так же с остальными.
— То есть ты шел туда осознавая, что можешь не вернуться? — натянуто спросила девушка, пытаясь поймать взгляд друга.
— К сожалению, ни одно из подобных мест до сих пор не захотело оставлять меня при себе.
От той усталой пренебрежительности, с которой прозвучали его слова, Биару прошибла дрожь.
— Нельзя так бездумно относиться к собственной жизни, — возразила она, не в силах представить себе мир, в котором не было бы Хьюго.
— Какая разница, что тогда происходило — главное, что сейчас я здесь с тобой, верно? Но довольно обо мне: расскажи лучше о том, как ты провела время с момента нашей последней встречи.
— Что ж… Для меня минуло шесть лет: я окончила школу, поступила в университет и вот уже несколько лет как в нем обучаюсь.
— Чему именно?
— Информатике. Как бы тебе это объяснить… Не знаю, есть ли у вас наука вроде арифметики? С цифрами, алгоритмами, уравнениями?
— Ты об искусстве чисел?
— Звучит похоже. Считай, я обучаюсь ей, но немного с другой перспективы.
— Получается, у тебя тоже хорошая предрасположенность к числовым искусствам, — проронил Хьюго, отведя взгляд к окну.
