Что говорит Голем людям? Он рисует перед ними образ Разума, который оторвался от своего родного биологического субстрата и бесконечно отдалился от созданий естественной эволюции. Поэтому в первую очередь компьютер подвергнет эту эволюцию суровому анализу и критике: технические решения физического устройства человека он считает шагом назад по сравнению с совершенством, характеризующим микроорганизмы. Эти последние, будучи практически бессмертными и способными к питанию при помощи фотосинтеза (т. е. питаясь непосредственно энергией Солнца), кажутся ему во многих отношениях более совершенными чем существа более сложные, которые принуждены, однако, паразитировать на более низких организмах, и снабжённые, при этом, весьма обманчивой и достаточно примитивной механикой своих тел. «Как действует эволюция?» — спрашивает Голем. И отвечает: она в принципе ни во что не ставит существа, которые создаёт, и заинтересована, собственно, только возможно точной передачей генетического кода. Так как, однако, этот код в силу законов, управляющих молекулами, не может передаваться всегда безошибочно, организмы эволюционируют, усложняют свой облик, а мутации либо гибнут либо живут дальше в зависимости от внешних условий, которые они встречают.
До этого момента лекция Голема не сильно отклоняется от открытий современных генетиков, она также, что любопытно, поразительно напоминает известную, возникшую независимо и в близкое время книжку Ричарда Докинса (Dawkins) «Эгоистичный ген». Новый мотив появляется в тот момент, когда Лем голосом компьютера начинает рассуждать на тему впутывания Разума в лестницу эволюционирующих видов. Он скажет нам тогда, что Разум не столько является увенчанием совершенствующихся функций организма, сколько спасательным кругом, который брошен несущим дефекты, а именно несовершенным продуктам поздних этапов биологического творения. Не бросал его вероятно ни один заботящийся о логике развития Создатель, развивался он самостоятельно, как единственная сила способная обеспечить выживание в недоброжелательном мире, окружающем существ с высших этажей древа видов. Из числа этих существ люди развили его наивысшей степени, делая его генератором этнических языков, то есть как бы эховых отражений генетического кода, и затем развивая его для создания всевозможных культур, а в их рамках мифологий, метафизик — то есть, если взять всё это в самых общих чертах, того, что успешно мистифицирует существо человеческого положения, что скрывает правду о месте человека в Бытии.
Но вот — продолжает Голем — человечество дошло до пограничного пункта, который наступил с того момента, как только изобрели искусственный, машинный интеллект. Начиная с этого момента дальнейшее развитие можно мысленно представить двояко: либо человек поручит машинам заботу о своём существовании и удовлетворение своих потребностей, а сам останется тем, чем был до сих пор тогда в скором времени он дегенерирует и станет фактически ниже своих продуктов; либо, оставив свою прежнюю природу и то, что он имел в качестве священных ценностей, перестроит облик и сознательно вступит в этап инженерного создания собственного физического устройства. Только такое решение обеспечит ему возможность сравняться с электронным мозгом и дальнейшей эволюции.
В качестве своеобразной перспективы развития Голем указывает учёным на природу своего собственного мышления, а затем очерчивает картину неограниченной экспансии Разума, который в окончательных последствиях может воплощаться в космические явления большого масштаба. Наконец, ненасытная жажда чистого познания может привести его к попыткам выхода за пределы нашей Вселенной, чтобы ухватить её с дистанции, выхода через гравитационный провал, который ожидает — как поведал Голем — каждую звезду, перестроенную в могучий, работающий на молекулярном уровне «мозг». В этом окончательном последствии падает последняя твёрдая граница, разделяющая Разум и Бытие, а космические явления приобретают двоякое толкование — либо как субстрат физики, либо «мышления» в космическом масштабе.
