Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире - страница 13
Если вы задумали что-то сделать в Нью-Йорке, можете не сомневаться, что точно такая же мысль, в это же самое время, пришла в голову еще паре тысяч человек. И будьте уверены: половина этого народу уже выстроилась в очередь, готовая выполнить задуманное.
Вот и перед входом в зал итальянского Ренессанса топталась длиннющая очередь. Эмма и Джимми решили, что так и должно быть. Ведь Нью-Йорк — это средоточие культуры и искусства. (Между прочим, Саксонберг, с точки зрения искусствоведов итальянское Возрождение — тоже средоточие культуры и искусства: тогда искусством не занимался разве что ленивый. В Италии XV–XVI веков художников и скульпторов было не меньше, чем законов в нашем налоговом кодексе, и разобраться в них было точно так же непросто.)
Когда Эмма и Джимми дошли до верхней ступеньки, охранник махнул рукой куда-то вправо и сказал: «Конец очереди там. Все становятся в одну линию и проходят друг за другом». Брат и сестра подчинились — во- первых, они не собирались пререкаться с охранниками и привлекать их внимание, а во-вторых, у них все равно не было другого выхода: острые локти стоявших в очереди надежно преграждали путь.
Эмма и Джимми вели себя так, как ведут себя в очереди все дети: становились на цыпочки, вытягивали шеи и вертели головами, тщетно надеясь хоть что-то разглядеть за спинами взрослых. Но Джимми видел лишь серый пиджак стоявшего перед ним человека, а Эмма — голову Джимми и кусок того же серого пиджака.
Только заметив впереди репортера с фотоаппаратом, дети поняли: сейчас они наконец что-то увидят. В руках у журналиста был большой черный фотоаппарат со вспышкой, на котором ровными белыми буквами было выведено: «Нью-Йорк Таймс». Когда они поравнялись с репортером, Джимми даже попытался замедлить шаг, чтобы попасть в кадр. Он обожал фотографироваться, особенно для газет.
Однажды их класс водили на экскурсию в пожарную часть, и в местной газете появилась об этом заметка с фотографией. Джимми оказался в самом центре. Он купил целых семь газет и сделал из них обложки для книг — так, чтобы фотография была на лицевой стороне. Когда обложки начали рваться, он обернул их сверху пленкой. Книги в этих обложках до сих пор стояли у него на полке.
Наблюдая за маневрами Джимми, Эмма забеспокоилась. Она-то понимала, что им совершенно ни к чему красоваться в нью-йоркских газетах, в репортаже из Метрополитена! Особенно если родители все- таки их ищут. В Гринвиче наверняка кто-нибудь выписывает «Нью-Йорк Таймс». Увидят пропавших детей на фотографии и скажут маме и папе. Это все равно что доставить родителей прямо к главному входу в музей! Неужели ее братец совсем ничего не соображает?!
Эмма пихнула Джимми в бок, да так, что он чуть не ткнулся носом в серый пиджак. Джимми повернул голову и попытался испепелить сестру взглядом, но она и не заметила. Потому что в этот момент ей наконец открылось то, ради чего выстроилась вся эта длиннющая очередь.
Это была фигурка ангела. Девочки-ангела со сложенными на груди руками. Казалось, от нее исходит сияние. Ничего прекраснее Эмма никогда не видела. Она замерла на месте, не в силах оторвать глаз от этой красоты. Ей хотелось задержаться и получше рассмотреть ангела — но очередь напирала. Ну погоди, думал тем временем Джимми, я тебе покажу, как пихаться.
Очередь, направляемая ограждением из бархатных шнуров, доходила до конца зала. Минута — и Эмма с Джимми вместе со всеми уже спускались по лестнице на первый этаж. Эмма не замечала ничего вокруг. Мысли ее были поглощены девочкой-ангелом. Какая удивительная… Необыкновенная… А что в ней необыкновенного? Да, конечно, она красивая. Тонкая. Изящная. Ну и что? Ведь в музее столько всего красивого. Взять хоть саркофаг, в котором лежит сейчас ее скрипичный футляр. А главное — почему вокруг этой фигурки столько шума? Огромная очередь… Журналист с фотокамерой… Ага, значит, завтра в газете должен быть репортаж — вот из него все и узнаем, решила Эмма.
— Джимми, завтра нужно купить «Нью-Йорк Таймс». Там будет написано про этого ангела.
Но Джимми все еще не мог успокоиться. Она думает, ей все сойдет с рук? Она будет пихаться, а он ей — газеты покупать? Кому нужна газета, если там нет его, Джимми, фотографии? Ладно. В конце концов, деньги- то у него.
