Всех семерых отнесли в подвал. Игорь вернулся после зарядки программатора и сказал:
– Спорим, ни хрена не получится?
– Почему?
– Я столько слов на их языке не знаю… Заменял их по ходу придуманными.
Я только усмехнулся и спросил:
– Они потом вообще по-местному говорить будут или только материться смогут, притом по-русски?
Он обругал меня болваном, и мы пошли к Инте, что выбирал рабов для себя как вождь.
– Ты взял семерых, великий? – спросил он у меня.
– Да, – ответил я.
– Сколько тогда я могу взять?
Игорь не выдержал и спросил с ехидцей:
– Зачем они тебе вообще нужны?
Инта стушевался и сказал:
– Я хочу их тебе предложить, великий Прот.
Я даже поперхнулся:
– Мне?
Инта пояснил:
– Когда мы бились, от них, – он указал на воинов, – отскакивали стрелы. Ты назвал это броней. У тебя внизу, в комнате оружия, тоже броня лежит. Ее даже подаренный тобой клинок не берет. Я хочу обменять ее у тебя, так как просто просить не могу.
Игорь только головой покачал. Маразм. Я кивнул и сказал:
– Бери и носи. Всех рабов, что твои и мои, помечай вот так.
И я ему рассказал, как распорядился сделать в новом поселке. Он кивнул и спросил:
– А можно мне носить ее постоянно?
– Броню? Носи. Только спаришься и от непривычки мозоли на теле натрешь.
– Зато никто не убьет.
– Я убью… – по-доброму сообщил Игорь.
– Пока великий Прот не скажет, не убьешь.
Мы на пару рассмеялись, чем привели Инту в недоумение.
Игорь успокоил парня:
– Я говорю, что я другого любого убью в доспехах. Я тебя не имел… Вить, как у них «в виду»?
– Неважно. Он тебя понял.
Инта улыбнулся. И повеселел.
На захоронение воинов пришлось идти. Хотя и не хотелось. От меня требовали, чтобы я проводил всех в долины Рога. Ну, я и спел им песенку на русском. Что-то из строевого репертуара десантуры. Игорь подпевал своим голосищем. Проводили с шиком. Загнав рабов, устроили кострища и охотничьи танцы вокруг них. Курган Великих Воинов с тех пор стоит. И к нему несут цветы те, кто вернулся из страшных передряг.
Мы, как обычно втроем, напились виски и неплохо провели время, поборовшись с охотниками и даже пару раз выиграв. Победившие меня ходили гоголем, а другие говорили, что я поддавался. Боевой Зверь, мною поверженный, так ни разу и не был побежден никем другим. Инта в свои пятнадцать был сильный, как бык, и тоже с удовольствием катался с противником по песку и вопил, как дикая макака. Я отправился спать только под утро. Велел поднять мост. Инта и Игорь остались у костров. Утром вернулся посланный в поселок Десятник. Он сначала узнал, что тут было, а потом только решил доложиться. Инта выслушал его и потащил меня будить. Игорь тоже пришел.
– Все хорошо, великий, – сказал Десятник. – На них не нападали пассы. И в округе их не видели. Только вот местные поселения…
– Что?
– Они нападают на поселок. Воруют железо.
– Я б удивился, если бы не воровали, – сказал я.
– За это время пять охотников ушли в долины Рога.
– А рабы?
– Не считал.
– Зря. Кстати, много из рабов там носят белые нитки на руке?
Он почесал в затылке и сказал позабавившую всех вещь:
– А я думал, что это отличительный знак раба…
Общее положение в поселке было в норме. Оста выкупил за оружие всех рабов. Они у него по местным понятиям в масле катались… Работать прекращали, когда еще солнце не садилось. Кузнецы себе дома получше справили. Рабы тоже в большинстве перебрались в отдельные дома. Жили по восемь – десять человек в хижине. Поселок оградили завалом бурелома. На крыше двух домов круглосуточно дежурили охотники. Настоящее военное поселение. На вопрос, как там с производством, Десятник попросил подойти к окну. Мы подошли. Две телеги из оставленных нами в поселке вернулись в Тис полные металла и мечей. Как дотянули керы, абсолютно непонятно.
Это был повод для радости. Мы даже спустились вниз. Всего орудий было сто с лишним.
– Там один кузнец подходил… – сказал Десятник. – Старый такой. Он просил передать, что свой долг отдал.
Мы с Игорем улыбнулись. Он не мог так быстро отдать. Скорее всего, его молодежь наработанное ему отдала, чтобы тот откупился. Ну, не знаю… Мы его не напрягали.
