- Ваня, рубиться на саблях на палубе турецкого корабля, или с янычарами на берегу - это не твое. Уже видно, что статью ты не в отца, а в мать пошел. Богатырской силы, чтобы подковы ломать и коня на плечи под брюхо поднимать, в тебе не будет. Да это и не нужно. Твоя сила в другом. Никто не ждет опасности от хлопца, не похожего на богатыря, у которого к тому же еще и не видно оружия. Владеть саблей, конечно, я тебя научу. И не только саблей. Но главное твое оружие - голова. И помни, что твоя сила не в руках и ногах, а внутри тебя. И умело пользуясь этой силой, ты любого врага одолеешь. Ты - прирожденный лазутчик, Иван. Из тех, кто один в поле воин.
- Но как это, дядько Матвей?! Как это - одному турок бить?!
- Не совсем одному, но казакам от тебя в походе великая польза будет. Сможешь пройти мимо вражеских постов, и никто тебя не заметит. Даже в ясный погожий день. Сможешь одолеть с ножом, на саблях, или даже голыми руками любого турка, или черкеса. Пусть он даже будет намного сильнее тебя, вооруженный до зубов и в доспехах. Сможешь к страже незаметно подойти и всех вырезать. Хоть в поле, хоть в городе. Сможешь на всех, кто рядом находится, морок навести, и тебя за другого человека примут. А поскольку ты турецкий хорошо знаешь, и лицом в мать пошел, то тебя и так все за турка принимать будут. Сможешь целый отряд врага заставить видеть то, чего нет. А то, что есть, они не заметят, и пройдут мимо. Как, достаточно?
- Ух ты!!! Неужели, так можно?!
- Можно, Ваня. Если только хорошо будешь мою науку учить, и крепко язык за зубами держать. Хоть мастерству характерника далеко не всякого обучить можно, но помни, что такие люди могут не только среди казаков, но и среди турок, и среди татар, и среди черкесов найтись. Не нужно, чтобы наши секреты врагам достались...
Сегодня они занимались делом, к мастерству характерников напрямую не относящемуся, но, тем не менее, очень нужному. Матвей был хорошим моряком, изучавшим в свое время искусство навигации у генуэзцев, венецианцев и франков, освобожденных из турецкого плена, и сохранивший различные книги по навигации и астрономии. Хоть книги были в основном на французском, но Иван к этому времени уже освоил и его. За урожденного француза, конечно, он бы выдать себя вряд ли смог, но вот за турка, знающего французский, вполне. И теперь старательно изучал искусство водить корабли, удивляясь, как люди смогли додуматься до такого. Плохо было лишь то, что за все эти годы им так и не удалось выйти в море - турки стерегли выход из Дона. А брать с собой малолетнего хлопца в поход, прорываясь с боем мимо Азова, ни один бы атаман не стал.
Неожиданно раздался стук в дверь, и в хату вошел отец Ивана. Поздоровавшись и обняв сына, поинтересовался, как идут успехи в изучении наук, и лишь потом сказал, зачем пришел.
- Матвей, нам хороший кормчий нужен. Собираемся идти на турка, а знающих людей не хватает. Тех, кто может лишь саблей махать, хоть отбавляй. А вот тех, кто сможет не только со стругом, но и с большой турецкой галерой управиться, да привести ее, куда надо, маловато. Из московских служилых людей так вообще никого нет, кто с морем знаком. Ты бы как, пошел?
- Эх, Степан, Степан... И где ты раньше был? Пошел бы, да годы уже свое берут... А Ивана возьмешь?
- Ваньку?! Да ему ведь только пятнадцать лет недавно исполнилось! Какой из него боец?! Я сына на верную смерть не пошлю.
- Так я и не говорю, что он будет саблей махать. Ты ведь о кормчем спрашивал?
- Ваньку - кормчим?!
- А что? К тому же не кормчим, а помощником кормчего. Тем, кто в навигацких науках силен, и сможет самую большую турецкую галеру от Босфора к Дону привести.
- Ванька, ты что, и взаправду сможешь?!
- Смотря что, батя. Смогу ли управлять большой галерой, нефом, или галеоном - не знаю, никогда не пробовал. Хотя дядько Матвей меня этому и учил, да только опыта у меня нет. Где тут, на Дону, галеон взять? Но вот определять место в море, когда берегов не видно, и какой именно курс держать надо, смогу. А искусство навигации что на большом корабле, что на маленьком, одинаково. И если кто знающий поможет с парусами на большом галеоне управиться, то приведу этот галеон туда, куда скажут. А еще я по-турецки и по-французски не только хорошо говорю, но и грамоту ихнюю знаю. И если какие бумаги надо будет прочесть, или написать чего на турецком, или на французском, тоже смогу. Итальянский тоже знаю, но похуже.
