Казаки закрутили головами:
— Чё за вопрос? В уме ты, атаман, аль тово...
— Ну! — повелительно произнёс он.
— Христианская, — загудели те.
— А неволя чья?
Казаки начали понимать, куда клонит атаман.
— Басурманская! — почти в один голос ответили они.
— А кто в той неволе? — продолжал атаман.
— Да ж казаки, атаман!
— А плыть по Дону можно?
— Можно! Можно! — с радостью в голосе орёт казачество.
— А лодии у нас худы?
— Худы! — смеются казаки.
— А сабли востры?
— Востры.
— А стрелы-то остались?
— Остались. Веди нас, атаман!
— Може, на Московию двинем, аль до Кафы пойдём? — атаман хитро прищурил глаза.
— До Кафы, атаман, до Кафы!
— Тогда готовимся, казаки!
Вверх полетели шапки.
Кафа — город старый, да богатый. Кого там только не встретишь: и турка, и грека, и еврея, и фрязя, не говоря уж о татарах. Они берегут этот город. Знают, кто хорошо пополняет ханскую казну. А деньги повелителю так нужны. Не может смириться ногаец, что Золотая Орда сильнее его, Русью повелевает.
Много там и рабов всяких. Лучший в тех местах невольничий рынок. Бывали казаки там и раньше. Богатства привозили, да христиан освобождали. Почему не попробовать и ещё раз. Неуж только своих христиан грабить. Надо и неверных пощипать.
Казачество увлечённо занялось подготовкой к походу. В один из таких дней атаман пригласил Андрея к себе.
— Чем занимаешься, есаул? — спросил он, усаживая парня напротив себя.
Тот рассказал, как стаскивают лодии, проверяют их и, если надо, то конопатят, смолят.
— Это правильно, — сказал атаман, хитровато поглядывая на парня, — да надо знать, сколько челнов надо будет докупать. Но конопатить да смолить это уж ближе к весне. Ты, — он посмотрел на него очень внимательно, — турецкий язык учишь?
— Учу. Курбат хороший наставитель.
— И не только, — заметил атаман, — он весьма знающий казак. И тебя он... уважает.
Андрей даже застеснялся.
— Ну, ты как красна дева, — рассмеялся атаман и ударил, привстав, его по плечу. — Но я тебя пригласил не за этим. Хочу тебя спросить, как друзек друзека: ты... тайны умеешь хранить? — взгляд атамана так и прощупывал парня.
— Не знаю, атаман, — он посмотрел в его глаза, — мне пока их никто не доверял, чтобы себя проверить. Но я верю себе, что их из меня раскалёнными клещами не вытянешь. Иначе какой я казак?
Лицо атамана посерьёзничало, взгляд стал колючим, изучающим. И вдруг он улыбнулся.
— А знаешь, я тебе верю! И поэтому хочу тебе доверить свою главную тайну. Только не сегодня, не сейчас. А для этого мы с тобой поедем в одно из княжеств.
Атаман посчитал излишним предупреждать его о молчании. Может быть, действительно был в нём убеждён, а может, хитрил, хотел выяснить. Кто его знает?
Иван Данилович был доволен, что получалось, как он задумал, считая при этом, что его совесть чиста. Александр стал искать союза с его зятем. Это бесило князя: «Ишь, какого... родственника заманивал в свои сети. Хотел, чтобы он выведывал мои тайны, чтобы укусить. Но ему этого показалось мало, и он искал поддержку у литовцев. Нет, голубчик, тебе это не пройдёт». Нет! Вот он ведёт войска. Они приступом возьмут Тверь и не оставят камня на камне! А что станет с ней? Неужели и она погибнет? Нет! Ему хотелось закричать.
— Прости, — шепчут его губы, — ты видишь, как медленно я веду войска, чтобы ты, милая, успела оставить свой город! Учти, я ведь тоже завишу от хана. Узнай он о моих замыслах, не сносить мне головы. Идите на север, этот путь свободен, оттуда вы попадёте или в Новгород, или в Псков, — кто вас примет. По-другому я не могу поступить. Я даю вам такую возможность для спасения. И только ради тебя.
Зря князь так волновался. Александр оставил Тверь.
Когда они наконец подошли к Твери, ворота были открыты на удивление всего татаро-русского воинства. Татары ринулись грабить город. А поздно ночью в шатёр Ивана Даниловича пробрался Василий Коверя. Он-то и рассказал князю о бегстве княжеской семьи. Князь и виду не подал, что это его обрадовало. Ведь он это и предполагал. И он хорошо знал, куда они бежали. Но, однако, Иван Данилович пригласил к себе темников, русских князей и приказал им искать тверского князя. Это задерживало выход войск и давало возможность Александру достичь один из городов, где он мог найти прибежище.
