— И тебе надо ехать, — добавил Дмитрий, отводя глаза.
— Я быстро, — сказал Андрей, — и вас догоню. Тут же недалеко.
Ему очень хотелось встретить отца словами:
— А я взял на рогатину ломыгу.
Медведя он взял. Но... поднявшаяся внезапно метель сбила их с дороги, и они с Димкой почти трое суток, без еды, блуждали по лесу. И каким-то чудом вышли на княжьи хоромы. Несмотря на все трудности, Андрей, как ни уговаривал его друг, шкуру не бросил. Ещё бы! Первая такая добыча! Ломыга был просто великаном. Вся дворня сбежалась смотреть на медведя. Да, удивление было великое. Немногие могли похвастаться такой шкурой.
— Здоров бирюк! — восхищались они.
И как гром прозвучали слова Егора. Андрей растерянно глянул на тётку.
— Быстро собирайся! — приказала Варвара резким голосом.
Она вдруг поняла смысл частых отлучек Дмитрия. Сердце её похолодело: «Брат на брата!»
Но для возмущения не было времени. А Андрей от её окрика пришёл в себя. Они выскочили в сени, где висела зимняя одежда, и тётка стала его быстро снаряжать.
— Бери отцову шубу! — приказала она, заставив надеть поверх рубахи ещё шерстяную, грубой вязки, телогрейку.
— Энти сапоги, — подставила она кожаные на меху изделия, — и энти онучи!
Они были из толстой ткани. Когда он всё это надел, она оглядела его с ног до головы. Облачение, видать, понравилось:
— Теперь ступай, не страшно и в лесу заночевать.
— Ну, тётка, прощевай, — сказал он и повернулся к двери.
— Ой, погоди! — воскликнула она и бросилась в комнату.
Пока она бегала, он успел заскочить к себе и схватить нож. Он ещё не мог оценить обстановку, но что она грозит ему бедой, он понимал. Вернувшись, тётка засунула за его пояс какой-то мешочек.
Его сапоги застучали по ступеням крыльца. На дворе стало вьюжить. Он хотел было бежать к конюшне, но выскочившая вслед за ним тётка крикнула:
— Посмотри на дорогу!
Он метнулся к воротам и увидел, что к дому приближается большой отряд всадников. Он бросился назад, крикнув тётке:
— Они едут!
— Уходи через конюшню! — услышал он вслед её голос.
Её слова помогли вспомнить о дыре в полу, через которую в овраг скидывали навоз. А лесистый овраг с крутым спуском был для него спасением. Мозг лихорадочно работал, вспоминая, где может быть дыра.
Он сунулся в одно стойло. Не нашёл. В другое... А на дворе уже поднялся собачий лай и визг. Видать, били приставших собак.
— Они уже во дворе! — молнией пронеслось в его голове.
Это заставило двигаться ещё быстрее.
— А вот где она! — обрадованно воскликнул он, обнаружив её под грудой соломы.
Наполнившие двор голоса заставили его спуститься вниз. Он прикрыл за собой лаз и затаился под полом на куче навоза. Вскоре услышал громкий, резкий крик:
— Где твой щенок? Говори или убью! — это был голос его дяди.
Андрей понял, что дядька пытает Варвару. И он, как бы в подтверждение, услышал её голос:
— Ах ты, гнус треклятый, безбожник! На кого руку подымаешь? Бог по...!
— Молчи, старуха!
— Ааа! — раздался её голос.
«Они что-то с ней сделали!»
И он готов было сорваться с места. Но его остановил голос дядьки.
— Обыскать все хоромы, — приказал он.
Дядька, видать, присел на крыльце, потому что часто слышалось, как ему докладывали, что племянника нет, а он грозно переспрашивал:
— Хорошо смотрел? А то... смотри! — грозил он.
Когда убедился, что в хоромах Андрея нет, приказал обыскать конюшню, сараи.
— Если найдём, что с ним делать? — раздался чей-то голос на входе в конюшню.
— Камень на шею — и в прорубь!
Услышав эти слова, Андрей похолодел, и в голове пронеслось:
«За что?!»
Те обшарили все стойла, перетряхнули солому. Но всё же искали не очень хорошо. Лаз так пока и не нашли, хотя он отчётливо слышал, как они топтались над его головой. Когда зашебуршала солома, ему стало страшно. И он решил, что жизнь свою он просто так не отдаст.
— Да нету тута ничего, — послышался громкий голос.
— Что делать, князь?
— Что делать, что делать! — слышно было, как он передразнил дружинника. — Сожгите всё к чёртовой матери.
Маленький огонёк побежал по соломе, превращаясь в огромное, яркое пламя.
«Надо срочно уходить, чтобы не зажарили, как кабана».
И Андрей бросился вниз по склону. Он несколько раз перевернулся, но спуск всё же оказался удачным. Он вскочил на ноги и опрометью бросился в ельник. Дядькины слова: «Камень на шею — и в прорубь» гнали его вперёд. И не только они, но ещё и яркое зарево за его спиной.
