— За что вы его волокёте?
— Не платит тамгу.
— Сколько он должен?
Стражник назвал какую-то цифру. Андрей не понял и посмотрел на Мамеда.
— Тридцать акче, — пояснил он.
Андрею пришлось доставать гаман. Посмотрев на мешочек, наполненный деньгами, стражи как-то подобрели и уже заискивающе посматривали на этого богатея. Парень протянул руку с деньгами Мамеду, тот выбрал монету и подал им. Стражники не только отпустили виновника, но и низко поклонились Андрею.
— Ты кто будешь? — спросил Андрей по-русски.
У того глаза полезли на лоб.
— Русский? Ты тоже русский?
— Да, да. Так кто ты?
— Купец, из Рязани. Бурок. Только не Микита, а Яков.
— Ничё тя занесло! — воскликнул Андрей.
— О! тута товару... море! Дёшев!
— За морем телушка — полушка, да рубль перевод! — сказал Андрей, усмехаясь.
— Всё окупится, всё!
— Деньга-то есть?
Купец засмущался, оглянулся по сторонам:
— Есть!
— Так чё ты не отдал?
— Хе, — улыбнулся купец, — покажь, чё есть, не отстануть. Я их натуру знаю.
— Чем торгуешь-то?
— Да мёд продал, воск, меха остались.
— Меха? — удивился Андрей, — да тута жара.
— А беруть, беруть, — проговорил купец, — и хорошо, ой хорошо платют. Так чё я денька через два поплыву назад.
Андрею вдруг представилось, как его ладью окружают чайки.
— Ты вот чё, — нагнулся к его уху Андрей, — еслиф тя встретят казаки...
— Казаки?! — в ужасе воскликнул купец, — не дай бог! Я их знаю! Братец сказывал. Так чё я хочу сказать те. Встретят, кажи им, мол, Андрей, атаман, не велел тебя трогать. Понял?
Купец испуганно кивнул.
— Ладно, земляк, я пошёл. Дай бог тебе добраться до родной землицы. Встанешь на неё ногой, упади на колени, поцелуй за меня, — попросил Андрей.
— Ладно, ладно! — торопливо оглядывая свой товар, закивал он.
Когда они отошли, Мамед спросил:
— На каком языке ты с ним говорил?
— На своём, — односложно ответил Андрей.
Больше Мамед к нему с этим вопросом не приставал. Они шли по узким улицам, и Андрей дивился, что все дома были каменные. Улицы и те выложены камнем.
Низенькая оградка, за ней двухэтажный домик. Во дворе несколько деревьев. Стены дома увиты чем-то наподобие хмеля. Висят какие-то ягоды.
— Вот, — тронул его за плечо Мамед, показав рукой на приземистое каменное здание с плоской крышей и без окон, прошептал: — темница! Пошли скорее отсюда.
Андрей запомнил место.
— Тут рабы, которых привозят на продажу? — спросил Андрей.
— Не, — ответил Мамед, — они в другом месте.
— После покажешь.
— Слышь, Дурсун, — обратился к нему Мамед. — Ты спросил про коня, стоит он, мол, тысячу акче, много это или нет? Много! Пошли, я сторгую тебе и за триста. Вижу, ты не торговец. Тебя, наверное, держат колеса у повозок ставить, — сказал и сам рассмеялся своей шутке.
Рассмеялся и Андрей.
— Пошли, — сказал он.
И они направились в сторону конского базара.
— Вот — подвёл он Мамеда к понравившейся лошади.
Тот оценил её цепким взглядом. Хозяин забеспокоился. Он понял, что пришёл знаток. Мамед не стал, как это делают многие, заглядывать животному в рот. А начал ощупывать колени.
— Слабы, конь долгой скачки не выдержит, — определил он.
— Ты что говоришь, — подскочил хозяин, — да он...
— Не мешай, — деловито заметил Мамед, щупая уже рёбра, — жестковатые, — бросил он, — могут быстро сломаться.
— Да что ты... — замахнулся владелец.
Но Мамед был не из пугливых и попёр на него:
— Ты что привёл больную лошадь, да ещё не даёшь её осмотреть. Люди! Глядите, какой пройдоха.
— Чё орёшь? — заволновался хозяин, поглядывая по сторонам. — Хочешь купить?
— Да. Сколько просишь?
Хозяин покосился на Андрея. Вспомнил, сколько запросил у него, и цену сбавил.
— Семьсот! — сказал он.
— Нет! Триста, — стал ощупывать хребет.
— Ладно! Пятьсот!
— Нет, триста! У него позвонки расходятся.
Продавец даже не знал, что делать. По его лицу было видно, что он сильно растерялся. А покупатель уже осматривал конские зубы.
— Вишь, чернота, — поворачивая к нему лошадиную морду, говорил Мамед, — зубы скоро будут выпадать.
— Ладно! — ругая себя, что сам как следует не осмотрел конягу, насупившись, сказал продавец. — Берите за триста.
— Давай! — Мамед повернулся к Андрею.
Парень достал гаманок, отсыпал на руку часть деньги и протянул её Мамеду. Тот взял три золотых монетки и подал хозяину. Он растерянно смотрел то на деньгу, то на Мамеда, то на Андрея.
