— Принимай, казаки!
Они хватают парня за протянутые руки. Но что с атаманом? Куда он делся? И тут все увидели, что на его месте пляшет обломок чьей-то мачты!
— Атаман!!! — несётся над бушующим морем.
Но не слышно, не видно его. Тут ведь недолго и всем погибнуть. Казаки схватились за вёсла.
Удар пришёлся по голове. Последний миг, который Андрей помнил, это когда Захара втягивали в чайку. Очередная волна, обрушившаяся на казака, привела его в чувство. Вынырнув, он лихорадочно искал своих. «Но где, где лодия? Не видать! Не уж... бросили? Или...» Напрягая силы, атаман боролся с волной. И вдруг его рука ударилась обо что-то твёрдое. Забывая про боль, он обхватил какой-то обломок, похожий на бревно. Не он ли грохнул его по голове? Всё может быть. Обняв обломок, Андрей прижался к нему грудью.
— Помоги, Пресвятая Богородица! — шептали его губы.
Обломок хорошо держал казака на воде. Когда накрывала волна, он, пытаясь вырваться из её крепких объятий, как поплавок, с усилием тянул ношу наверх. Андрей готов был целовать обломок.
Но всё на земле имеет начало и конец. Кончилась и буря. Море утихло и легко покачивало казака на волне. «Куда плыть? Где берег?» — волновался Андрей. Небо очистилось. На нём как ни в чём не бывало сверкали звёзды. Серп луны, прокладывая по спокойной глади серебряную дорожку, с интересом поглядывал с высоты.
— Будь что будет, а будет, что Бог даст! — прошептал Андрей, поглаживая своего спасителя.
Он надеялся, что казаки его не бросят, а будут искать. Но проходил день, второй... Без еды, без воды Андрей чувствовал, что теряет силы. Всё чаще и чаще ему приходило на память его детство. Праздники с обильной едой...
Он очнулся от каких-то голосов. Первым его желанием было ощупать, где его спасительное бревно.
— Живой! — донёсся, словно с высоты, до него чей-то голос.
Но это была не русская речь, а тот язык, которому его старательно учил Курбат.
— Что будем делать? — пробасил другой.
До сознания Андрея дошло, что тут не один человек. И он не в море, а на земле. Он даже этому не поверил! Опять бред с детскими воспоминаниями. Но нет, всем своим существом он ощутил, что кто-то над ним стоит Андрей открыл глаза и увидел.
что его окружили какие-то странные вооружённые всадники.
— Давайте отведём его на рынок и продадим. За него много дадут. Смотрите, он молод и здоров. Деньги поделим. А?
— Надо узнать, кто он такой, — солидно заметил бородатый, с животиком, всадник.
— Да чё узнавать, — ершился молодой, — по обличию — русский!
— Русский? — кто-то из них даже спрыгнул с лошади и осторожно подошёл к нему.
— Эй, ти, скази, кто ти, руський? — спросил он, шевеля парня носком сапога. Андрей ответил по-турецки:
— Да, я русский.
Ему удалось удивить воинов. Причём, это удивление, как он почувствовал, было доброжелательным. Подошедший продолжал допрос.
— Как ти сюда попала?
— Да смыло во время бури с купеческого корабля, — нашёлся он.
Те переглянулись меж собой.
— Вставай! — приказал тот, кто подошёл к нему.
Андрей с трудом поднялся.
— Ити мозис? — видать, турок понял, что тот изнемождён.
Андрей сделал несколько шагов.
— Поели! — опять приказал он, видя, что парень может передвигаться.
— Эй, — раздался голос, — срам-то его надо прикрыть.
— Что решим? — спросил кто-то.
— Сыми рубаху, отдай ему! — послышался властный голос бородатого.
Видать, объявился старший.
— Ты что, Адыр, надумал с ним сделать? — спросил тот, поглядывая на бородатого, кто подходил к Андрею.
— Пару дней покормим, да на рынок, — ответил Адыр, поглаживая бороду, — деньгу, как говорили, поделим.
Дурсун был одним из богатейших, если не самым богатым купцом Ближнего Востока. Его знали от Бухары и до Каира. От Буды и Пешта до Бурсы. От Кафы и до Константинополя. И везде у него были прекрасные дворцы. Знаться с ним многие правители считали за честь. У него была любимая дочь Зухра, которая, поехав погостить к тётке в Кафу, чуть не стала добычей какого-то кровожадного казака. Благо, нашёлся один из них, сердечный человек, который спас его дочь. Узнав об этом, купец хотел этого казака озолотить, но где его найти! Конечно, прослышав о разгроме Кафы, купец немедленно примчался туда. И это не стоило ему труда, имея лучшие быстроходные и лёгкие суда.
