- Вы можете дать мне его адрес в Шотландии?
- Да, он гостит у брата, преподобного Дэвида Андреаса. Его адрес: Ардроссан, Арран-виллас, один.
Уорд Мортимер записал адрес, и мы ушли, ничего не сказав о цели нашего визита. Вечером мы вернулись на Белмор-стрит в таком же полном неведении, в каком пребывали утром. Нашим единственным ключом к разгадке случившегося было письмо профессора, и мой друг решил завтра же ехать в Ардроссан и узнать всю правду про анонимное письмо, но тут случилось новое происшествие, которое изменило наши планы.
Назавтра меня чуть свет разбудил легкий стук в дверь моей спальни. Это был посыльный с запиской от Мортимера.
- Приходите, - гласила записка. - Дело приобретает все более странный оборот.
Явившись на его зов, я застал Мортимера возбужденно расхаживающим взад и вперед по Центральному залу, в то время как старый солдат, охраняющий музей, стоял навытяжку в углу.
- Дружище Джексон, - воскликнул Мортимер, - как же я рад, что вы пришли! Тут происходят совершенно необъяснимые вещи.
- Так что же случилось?
- Вот взгляните, - сказал он, махнув рукой в сторону витрины, где лежал наперсник.
Я взглянул - и не смог сдержать возгласа удивления. Теперь и у среднего ряда драгоценных камней была повреждена оправа точно так же, как у верхнего. Кто-то грубо приложил руку к восьми камням из двенадцати. У четырех нижних камней оправа была ровной и гладкой. У всех остальных - неровной и зазубренной.
- Камни не подменили? - спросил я.
- Нет, я уверен, что эти четыре из верхнего ряда - те же, которые признал подлинными эксперт. Вчера я обратил внимание на это маленькое светлое пятнышко сбоку у изумруда. Раз воры не подменили верхние камни, не думаю, чтобы они подменили средние. Значит, вы ничего не слышали, Симпсон?
- Нет, сэр, - ответил сторож. - Но когда я делал на рассвете очередной обход, я специально подошел посмотреть на эти камни и сразу увидел, что кто-то их трогал. Тогда я кликнул вас, сэр, и сообщил вам об этом. Ночью я делал обходы и не видел ни души, не слыхал ни единого звука.
- Пойдемте позавтракаем, - предложил Мортимер и проводил меня в свои личные апартаменты. - Ну, что вы об этом думаете, Джексон? - спросил он.
- Это самая бессмысленная, пустая и дурацкая затея, о которой я когда-либо слышал. На такое способен только маньяк.
- Можете ли вы выдвинуть какую-нибудь гипотезу?
- Мне пришла в голову любопытная мысль. - Послушайте, ведь этот предмет иудейская реликвия, очень древняя и почитаемая священной, - сказал я, - А что если это дело рук антисемитов? Предположим, какой-нибудь антисемит-фанатик решил осквернить...
- Нет, нет, нет! - воскликнул Мортимер. - Эта версия никуда не годится! Такой фанатик мог бы в своем безумии не остановиться перед уничтожением иудейской реликвии, но с какой стати стал бы он так тщательно обцарапывать оправу вокруг этих камней, что ночи ему хватало только на четыре камня? Нам нужна подлинная разгадка, и найти ее должны мы сами, потому что наш инспектор, боюсь, плохой помощник в этом деле. Прежде всего, что вы думаете о Симпсоне, нашем стороже?
- У вас есть какие-нибудь основания подозревать его?
- Никаких, помимо того, что это единственный человек, который остается ночью в музее.
- Но зачем ему заниматься столь бессмысленной порчей? Ничего ведь не украдено. У него нет мотива.
- Мания?
- Нет, с головой у него все в порядке, готов поручиться.
- Есть у вас еще кто-нибудь на примете?
- Вот вы, например. Вы случайно не страдаете сомнамбулизмом?
- Боже упаси!
- Тогда я сдаюсь.
- А я - нет, и у меня есть план, который поможет нам докопаться до истины.
- Наведаться к профессору Андреасу?
- Нет, мы найдем разгадку ближе, чем в Шотландии. Знаете, что мы с вами сделаем? Помните то окно в потолке центрального зала? Мы включим в зале все электрические лампочки, а сами станем наблюдать из чулана, и загадка разрешится. Если наш таинственный гость за один раз справляется с четырьмя камнями, есть все основания считать, что сегодня ночью он вернется, чтобы завершить свою работу.
- Превосходно! - воскликнул я.
