Иуда Искариот — предатель или святой - страница 23

Имеется ещё одна версия «предательства» Иуды, которая так же, как и рассмотренные выше, может быть отнесена нами к категории негативных. При этом заметим, что версия эта стоит как бы особняком и лежит за пределами обычных человеческих отношений. Мотивация поступков Иуды, положенная в основу этой версии, может быть отнесена скорее к разряду религиозно-догматических, внеисторических, корнями уходящих в библейскую традицию. Это — влияние сатаны, или дьявольское наваждение. Однако указанная версия — тема особого разговора и потому будет рассмотрена ниже.

Не следует воспринимать указанные мотивы как нечто отдельное, независимое, изолированное друг от друга — нет, без сомнения, мотивы эти могут вступать в конфликт, дополнять друг друга, взаимодействовать, переплетаться — словом, находиться в тесной корреляции между собой. Например, корысть и зависть часто шествуют бок о бок настолько тесно, что выделить тот или другой мотив практически не представляется возможным; происки «врага рода человеческого» могут быть реализованы не непосредственно, не как некий бессознательный и ничем не мотивируемый толчок извне, а опять-таки через ту же корысть или, скажем, зависть — чаще же через целый комплекс побудительных мотивов, их органическую сумму, преобразованную в совершенно иную, новую, более сложную качественную категорию. Так, зависть на более высоком витке развития, дополненная элементами гордости и уязвленного самолюбия, рождает болезненное честолюбие.

Из четырёх перечисленных мотивов «преступления» Иуды — корысть, зависть, разочарование в Иисусе, влияние сатаны — корысть в наибольшей степени отвечает традиционному взгляду на деяние двенадцатого апостола. Повторим ещё раз: этот мотив, в силу своей очевидности, «прозрачности», наиболее популярен как в обывательской среде, так и в исследовательских кругах, обходящих стороной эту проблему и, в результате, не пытающихся докопаться до самых истоков истины.

Однако наша цель — именно докопаться до истины. Поэтому обратимся к евангельским источникам и попытаемся обосновать либо опровергнуть наиболее популярную версию «предательства» Иуды.

Обвиняя Иуду в алчности и корыстолюбии, не следует забывать, что Иуда Искариот являлся казначеем небольшого братства, возглавляемого Иисусом. Надо полагать, что на эту ответственную должность его назначил сам Иисус. Мог ли Иисус выбрать на такую должность человека корыстного, тем более вора? Вряд ли. Иисус знал, кого он избирает на служение — всеведение Иисуса явствует из его божественной сущности. Более того, он избирает учеников по воле Бога-Отца (Ин. 17:12). Таким образом, в лице Иуды Искариота Иисус видел человека бескорыстного и надёжного, полностью доверял ему и был уверен в нём более, чем в ком-либо из других своих учеников (по крайней мере, в деле хранения общественных денег) — иначе логичнее было назначить казначеем Петра, или хотя бы того же Матфея, бывшего ранее мытарем, и, следовательно, умеющего обращаться с деньгами.

Можно, конечно, предположить, что общественная касса не играла для Иисуса какую-либо существенную роль, — ведь Иисус способен был творить чудеса, о чём есть множество свидетельств во всех четырёх Евангелиях. Вот одно из них, наиболее подходящее случаю:

Он же, взяв пять хлебов и две рыбы и воззрев на небо, благословил их, преломил и дал ученикам, чтобы раздать народу. И ели, и насытились все; и оставшихся у них кусков набрано двенадцать коробов (Лк. 9:16, 17).

Следовательно, Иисус не нуждался в деньгах, так как в любой момент, согласно этой версии, мог сотворить нужную сумму с помощью чуда. Иными словами, кассой он совершенно не дорожил и придавал ей второстепенное значение. Может быть, он держал её лишь для отвода глаз, чтобы не вызывать у окружающих (в том числе и у учеников) нездорового любопытства и вопросов: на какие же средства существует община? и откуда Иисус берёт деньги на подаяние нищим?

Следуя этой логике, именно благодаря своей способности творить чудеса (причём, весьма эффектных: материализация, трансформация одного вещества в другое, левитация, воскрешение из мёртвых) и, как следствие, не считая сохранность общественных денег критичным фактором для деятельности общины, Иисус и назначил на роль казначея человека, нечистого на руку, — вора и корыстолюбца. Для Иисуса важен был не денежный ящик, а уверенность в том, что Иуда — бездушный, эгоистичный, беспринципный, алчный, погрязший в грехе и обмане — пойдёт на низкое, грязное предательство.