Победителями тогда стали архитекторы из Болгарии, Грузии, России и Финляндии. Поскольку денег не было, в качестве призов выступили книги Якова Чернихова, провезенные контрабандой, — уже тогда они были запрещены к вывозу.
— К перестройке работы Якова Чернихова, запрещенные в советское время, уже реабилитировали и сочли национальной ценностью?
— Да. Но в 1989 году я вывез 12 работ Якова Чернихова на аукцион Sotheby's в Лондон — это был знаменитый аукцион русского авангарда. Невероятную тогда для советского человека идею предложила профессор Кембриджского университета Кэтрин Кук в одной из наших бесед.
Я как раз собирался создать фонд Якова Чернихова, для этого нужна была материальная база. Эта акция обошлась в три месяца борьбы, причем за два дня до аукциона у меня не было разрешения от Минкультуры на вывоз работ.
Надо представлять, что творилось с аукционным домом! Дата объявлена, уже есть потенциальные покупатели, нет только самих работ, которые вместе со мной просто не могут выехать из страны. Но обошлось, и работы деда продемонстрировали отрыв в 20 раз от стартовой цены. Что интересно, аукцион проходил параллельно с визитом Михаила Горбачева в Лондон. Я даже помню номер «Индепендент», в котором на первой полосе поместили фото Михаила Горбачева с супругой под зонтом, а на четвертой — Якова Чернихова.
— Запрет его работ с чем был связан?
— С травлей авангардистов, которая началась при Сталине. После свободы диспутов (очень жестких, кстати), творчества вообще над всей страной словно сжимается пространство и в прямом и переносном смысле наливается свинцом.
Вчера ты пусть и критикуемый коллегами новатор-архитектор, педагог, график, чьи архитектурные фантазии выставляются в витринах Невского, на выставке в Аничковом дворце, а сегодня ты должен каяться, признаваться «в ошибках», тебя поливают грязью в газетах и журналах, ты изгой.
В 1936 году Сталин арестовывает заместителя наркома тяжелой промышленности СССР Георгия Пятакова, с которым Яков Чернихов, занимавший должность главного архитектора «Химстроя Гипрохим», работал. Книги Якова Чернихова, только что с восторгом принимавшиеся студенчеством, уходят в спецхран, методы преподавания объявляются ложными, а архитектурные фантазии — беспочвенными и вредными. Сам он остается без работы и уезжает в Москву. Но в 1941 году к нему обращается Наркомат обороны, и он создает цикл «Военная маскировка», 101 абстрактную композицию на тему камуфляжа. Удивительно, что к камуфляжу почти все они не имеют отношения. Это абстрактные работы о трагедии и ужасах войны. За такие абстракции, как мы знаем, в то время можно было получить 10 лет лагерей.
— И все же много ли общего было у Якова Чернихова с русскими авангардистами?
— Русский авангард создавался молодыми людьми в период с начала 20-х до начала 30-х годов, который был временем невероятной свободы. Знаете, каким был средний возраст русского архитектора-авангардиста? 25 лет. Иван Леонидов, будучи студентом-дипломником, создал проект Института Ленина, где использовал форму стеклянного шара. Кстати, Бернар Чуми — победитель конкурса на парижский парк Ла-Вилетт — рассказывал мне во время встречи в Нью-Йорке, что вдохновлялся творениями Леонидова.
Владимир Татлин в этот период создает проект гигантской 400-метровой башни Третьего интернационала, которая должна стать вместилищем творческой энергии человека.
Велимир Хлебников сотоварищи объявляет себя председателем земного шара и работает над новым языком славян. Художники-авангардисты, начиная с супрематизма Малевича, занимаются формообразованием и претендуют на устройство нового миропорядка.
Но у Якова Чернихова, притом что он очень яркий выразитель стиля 20—30-х годов, есть абсолютно современные вещи, которые актуальны и в XXI веке. Дело в том, что у него было, говоря современным языком, абсолютно компьютеризированное мышление, и многие его работы, созданные почти сто лет назад, воспринимаются словно компьютерная графика. Не только по ее характеру, но и по духу.
— В каких условиях появился этот «суперкомпьютер»?
