— Вы назвали обвинения в адрес Керимова «политическим жестом». Какого рода политика имеется в виду?
— Мне трудно что-либо сказать о характере этой политики. Могу лишь как профессиональный юрист констатировать, что ситуация выходит за пределы правового поля. И, значит, является политической.
— Российский МИД недавно порекомендовал нашим гражданам, находящимся в непростых отношениях с американским правосудием, воздержаться от поездок в страны, имеющие с США соглашение о выдаче. Быть может, пришла пора распространить эту рекомендацию на некоторые другие страны? На ту же Белоруссию, например.
— Я бы очень не хотел, чтобы обострились наши отношения с Белоруссией. Это все-таки очень близкая нам страна, родственный народ. Но если речь идет о беспределе со стороны правоохранительных органов, о нарушении прав человека, то, конечно, не имеет значения, где это происходит — в США, Мексике или Белоруссии.
— Вернемся к Эдварду Сноудену. Вам наверняка известно, что одна из фракций Европарламента номинировала его на премию имени Андрея Сахарова.
— Я даже общался с господином, который является инициатором выдвижения.
— Считаете, ваш доверитель заслуживает этой награды?
— Думаю, да. На мой взгляд, он является самым настоящим героем. Это человек, который не побоялся бросить вызов мощнейшей государственной машине, который открыл людям глаза на то, в какой мере спецслужбы этого государства контролируют нашу жизнь. При этом он действовал абсолютно бескорыстно. Более того, потерял фактически все, что у него было. Такой человек заслуживает уважения.
— Одновременно другой фракцией Европарламента на премию Сахарова выдвинут Михаил Ходорковский. Что скажете, достойная кандидатура?
— Пусть это решают депутаты Европарламента.
— В ваших словах чувствуется сомнение.
— Конечно, у Ходорковского очень непростой жизненный путь… Но почему бы и нет? Если Ходорковского выдвинули, наверное, он того заслуживает. Могу только пожелать ему удачи.
— По вашим словам, Сноуден искренний, бескорыстный, идейно мотивированный человек. В общем, эдакий Дон Кихот. Но если это так, нельзя исключать, что в один прекрасный день он разочаруется и в России и начнет с той же степенью убежденности разоблачать российские порядки, тоже ведь далеко не идеальные. Или все-таки это можно исключить?
— Я бы не стал исключать никаких вариантов. Эдвард абсолютно свободный человек, никто не может запретить ему иметь свою точку зрения по тому или иному вопросу. Впереди у него, я уверен, интересная, насыщенная жизнь. Он активно изучает русский язык, интересуется нашей историей и культурой. Но останется он в России или решит уехать еще куда-нибудь — я предсказывать не берусь. Не думаю, однако, что сегодня он может сказать о нашей стране что-то плохое.
Хозяин империи / Политика и экономика / Наше все
Хозяин империи
/ Политика и экономика/ Наше все
Недоброжелателей у Александра III при жизни было не меньше, чем оказалось после смерти
Его официально называли Миротворцем. Потому что Александр III не вел войн. Неофициально — хозяином. Потому что время его царствования — это вершина экономического развития Российской империи. Вершина, многие достижения которой не превзойдены до сих пор. А еще — политическая стабильность, которой и не пахло ни при предшественнике, ни при преемнике Александра III. И тем не менее он самый ненавидимый русский самодержец нового времени. Его терпеть не могут ни отечественные либералы, ни левые. Питают самые негативные чувства к этому царю и на Западе. Почему? «Итоги» разобрались в парадоксах относительно недолгого царствования — всего 13 лет — предпоследнего императора.
Не в тренде
Утром 1 марта 1881 года все были уверены, что Россия обречена. Глава правительства признал, что страна катится к катастрофе. Экономика разрушена, рубль обесценился, треть бюджета уходила на обслуживание госдолга. В мировой политике с Санкт-Петербургом не считались. В стране — разгул террора. Причем креативный класс в массе своей сочувствует террористам. Либералы требуют помиловать убийц Александра II.
