— В первоначальном варианте законопроекта было то, что не понравилось ученым, но многие высказанные замечания удалось учесть. Главное, что в принятом документе полностью исключено положение о ликвидации РАН и создании новой академии. Это была главная претензия к внесенному правительством проекту. Академия, существующая около трехсот лет, сохранена. Важно, что региональные отделения не потеряли своего статуса, а кадровые решения по назначению директоров институтов останутся в компетенции РАН. Ключевой момент — финансирование науки. Если НИИ получат достаточно денег на фундаментальные и прикладные исследования, вопрос, кому именно подчиняются институты — академии или создаваемому Федеральному агентству во главе с президентом РАН, отойдет на второй план. Мы же помним девяностые годы. Основная проблема заключалась в отсутствии каких-либо денег в науке. Вот и выживали, как могли, сдавая помещения институтов в аренду и занимаясь в научных лабораториях чем придется. Это не вина РАН, жизнь вынуждала. Но сейчас-то ситуация изменилась, надо соответствовать дню сегодняшнему, нельзя жить по старинке. Необходимо платить людям адекватные зарплаты, создавать комфортные условия для работы, остановить отток из страны молодых талантливых ученых. Вот чему обязана способствовать реформа РАН.
— Осталось выяснить, есть ли в казне на все это деньги.
— Безусловно, есть. Скоро узнаем, в каком именно объеме. Проект бюджета на следующий год должен быть внесен в Государственную думу до 1 октября…
О чем молчит Сноуден / Политика и экономика / В России
О чем молчит Сноуден
/ Политика и экономика/ В России
«Эдвард Сноуден раскрыл далеко не всю информацию, которой располагает», — уверяет адвокат бывшего сотрудника американских спецслужб Анатолий Кучерена
С момента взрыва информационной бомбы, заложенной Эдвардом Сноуденом, прошло уже более трех месяцев, но откровения бывшего сотрудника АНБ и ЦРУ продолжают оставаться — наряду с сирийским кризисом — темой № 1 в мировых СМИ. По популярности с ней может соперничать разве что судьба самого Сноудена. О невероятных приключениях американца в России, его дальнейших планах на жизнь, а также о том, чем Америка похожа на Белоруссию, рассказывает адвокат Сноудена
Анатолий Кучерена.
— Анатолий Григорьевич, как так получилось, что именно вы стали представлять интересы Сноудена? Это была ваша собственная инициатива, просьба от самого Эдварда или в Кремле об этом намекнули?
— Когда я впервые получил от Сноудена приглашение о встрече, меня не было в Москве. Звонит мой помощник Валентина: «Эдвард Сноуден хочет встретиться с вами 12 июля в 17 часов в транзитной зоне аэропорта Шереметьево». Я отвечаю: «Слушай, не может быть. Наверное, розыгрыш какой-то. Надо бы перепроверить». Перепроверили — действительно Сноуден направил приглашение мне и еще ряду общественных деятелей, занимающихся правозащитной деятельностью.
— Кто-то вас ему порекомендовал?
— Это была рекомендация сотрудников аэропорта Шереметьево — пригласить известных адвокатов и правозащитников. Встреча началась с заявления Сноудена: «Уважаемые дамы и господа, перед вами человек, который совсем недавно слушал ваши телефонные разговоры и читал вашу переписку…» Эдвард сообщил, в частности, что обратился в 21 страну мира с просьбой о предоставлении ему убежища. Я заметил, что это абсолютно неправильный путь: прошение нужно подавать в стране пребывания. А спустя два дня он сам вышел на меня и попросил о встрече face to face. Разговор был о тонкостях российского законодательства. Он интересовался прежде всего порядком предоставления политического убежища. Я разъяснил, что если он подаст соответствующее прошение, результата придется ждать не менее полугода. Если же он попросит временное убежище, вопрос может быть решен намного быстрее. Самое позднее — через три месяца, а может быть, и гораздо раньше. Как вы знаете, он выбрал именно эту формулу. Ну а потом, после предоставления убежища, у него стали возникать другие вопросы, требующие квалифицированной юридической помощи.
