— Словом, курс на деофшоризацию нереален?
— Этот курс нереален в существующих условиях. Если условия поменяются, то тогда — да, конечно, он вполне осуществим.
— Считаете ли вы, что предстоящее объединение ЦБ и ФСФР поможет жестче контролировать в том числе и трансграничные потоки капитала?
— На самом деле ЦБ и ФСФР весьма конструктивно сотрудничают по части контроля трансграничных операций с использованием сделок с ценными бумагами. ФСФР регулирует сферу, связанную с обращением ценных бумаг. ЦБ — сферу с обращением денег. Но можно использовать механизм обращения ценных бумаг для незаконного вывода денег. То есть совершать фиктивные сделки, которые рождают финансовые потоки в интересах, к примеру, нерезидентов. Это нарушение закона о валютном регулировании, но оно выявляется лишь во взаимодействии ЦБ и ФСФР.
— Что ждет мировую финансовую систему с учетом кипрского кризиса?
— Курс в этом плане задан. Кипр — прецедент, который говорит, что крупные вклады в рамках еврозоны нетабуированы и могут быть решением властей экспроприированы в ситуации плохого финансового состояния банка. Долговые проблемы в еврозоне не решены, банки недокапитализированы. Не приведет ли это к изгнанию из еврозоны богатых владельцев счетов в другие юрисдикции? Если это произойдет, то лишь усложнит экономические долговые проблемы в целом. Большой группе стран еврозоны нужен деливеридж — то есть уменьшение использования заемных средств, снижение доли долгового финансирования. Этот путь тяжел и длителен. Сохранение стабильности банков и уверенность вкладчиков здесь имеют ключевое значение.
В США нет проблемы суверенного долга, основной проблемой был долг домашних хозяйств, перегруженный ипотекой. Домашние хозяйства уже снизили свою задолженность примерно на 20 процентов и приближаются к уровню, про который можно сказать, что «жизнь налаживается». Американцы провели рекапитализацию банков. А вот европейцы этого не сделали. При этом вводятся нормы регулирования, которые фактически сделают банковский бизнес менее маржинальным и выгодным. Что не делает банковский бизнес привлекательным для инвесторов. Где тогда брать капитал? Таков, на мой взгляд, общий вектор.
— Это относится и к нам?
— Да, российский ЦБ и наше законодательство движутся в том же направлении.
— Какой же из всего этого можно сделать вывод?
— Время покажет правильность выбранной идеологии остудить рост финансового сектора и снизить его инвестиционную привлекательность. Важно другое: кризис 2008 года регуляторы прозевали. Хотя были осведомлены о накоплении рисков в системе. Любой регулятор всегда находится под лоббистским давлением, и в этой ситуации ему очень сложно найти сбалансированное решение. Поэтому профессионализм и предусмотрительность должны быть превыше всего.
И последний вывод: политики, прежде всего в Европе, должны понять, что социализм — это хорошая вещь, но его никто оплачивать не будет.
Первый по вертикали / Общество и наука / Наше вс
Первый по вертикали
/ Общество и наука/ Наше вс
Тишайшими не были ни царь Алексей Михайлович, ни время, в которое он правил
«Мы видим перед собою… бессилие при силе, бедность при огромных средствах, безмыслие при уме природном» — так Виссарион Белинский писал о России допетровской эпохи. Отчего так получается, что наша страна 400 лет управляется только при помощи властной вертикали? Почему активные члены российского общества бегут то на Дон, с которого выдачи нету, то в вольный город Лондон? Истоки всего этого «кода нации» стоит поискать в долгом царствовании на российском престоле второго представителя династии Романовых — Алексея Михайловича, основателя пресловутой вертикали.
Накудесил много
Это только где-то за бугром, смеясь, расстаются с прошлым. Нам не до смеха. У нас, по словам Владимира Путина, прошлое — «главный ресурс мощи России, ее будущего». Отсюда, видимо, постоянный поиск исторических примеров для подражания. Шутка ли сказать: на сайте Федеральной миграционной службы сообщается о том, что требование иметь удостоверение личности появилось аккурат при тишайшем государе — в XVII веке. А раз так, то вполне естественно, что и в XXI веке мы чтим паспортный режим. Само собой, особой строгостью режим отличался в стольном граде, а потому московская прописка пережила века. Точнее — три с половиной века, которые прошли с тех пор, как для вольных людей, приходящих в Москву на заработки, стали обязательны «поручная запись» и регистрация в Земском приказе. Наше великое прошлое, судя по последнему законопроекту об ужесточении правил регистрации, прямо-таки преследует нас…
