"А, хрен с тобой", — не стал задерживаться на нем летчик. Два скользящих шага, и вот уже следующий бегун получил свое.
"Не покалечить бы", — запоздало пожалел Паша беднягу. Вырубить ползущих, как черепахи, бандюганов оказалось парой пустяков, а если точнее, — двух ударов сапога. И только тут Павел заметил, как падает из ослабшей руки главаря пистолет.
"Готовы, теперь я с этой… разберусь", — истребитель крутанул головой, ища взглядом обидчицу.
Девчонка, чрезвычайно комичная в бесформенном пальтугане, застыла в прежней позе. Серьезно сжатые губы, взлохмаченные волосы, и, вот что странно, глаза точь-в-точь как у той… Паша, уже готовый отвесить ей хорошую затрещину, сдержал руку и ограничился тем, что только выдернул из замерших пальцев ствол. И вдруг, следуя порыву, поцеловал провокаторшу в щеку. В тот же миг наваждение исчезло. Упал на колени старшой, задергались от боли остальные. Ожила и девчонка, увидев Пашино лицо рядом со своим, автоматически выжала отсутствующий курок виртуального пистолета.
"Хорошенькое дело", — изумился он. Впрочем, хохмил летчик скорее от внутреннего восторга, вызванного властью над временем.
"Однако, дело есть дело", — вщелкнул обойму и передернул затвор.
— Не двигаться. Стреляю без предупреждения. Эй. Кто-нибудь, вызовите милицию, — распорядился Говоров зевакам.
Никто и не собирался продолжить атаку. Громилы лежали на земле и баюкали пораженные органы.
Девица начала приходить в себя. Рука ее ткнулась в карман пальто. Но, заметив укоризненный взгляд летчика, а скорее нацеленный пистолету, замерла.
— Сам бросай оружие, — неожиданно скомандовала она звонким голосом.
Паша, которого комизм ситуации начал забавлять, фыркнул и выговорил обманщице: — А если нет, то что? Бандитка. Ни стыда, ни совести, вот сдам тебя милиции, будешь знать.
Впрочем, для себя он уже решил, что никакой милиции девчонку не выдаст: "Бог с ней. Мужиков — да, это святое дело. Хотя, судя по тому, как они себя чувствуют, свое тоже получили".
"Ну, это… ты брось… Толстовец, тоже. — приструнил он себя. — А окажись на моем месте другой? Они, эти паразиты, его уже до трусов бы раздели. Сдаем. Все".
Наконец послышалась заливистая трель свистка.
К месту событий, придерживая стукающие по бокам сумки с противогазами, бежали милиционеры. Револьверы, которыми они размахивали, делали их похожими на идущих в атаку белогвардейцев. Павел отряхнул куртку и убрал пистолет.
— Бандиты, пытались меня ограбить, — доложил он, указывая на живописную группу. А перед этим избили вот эту гражданочку, — не моргнув глазом, кивнул Павел в сторону девчонки.
А та, уловив момент, сунула руку за пазуху и выдернула красновато-бордовую книжечку.
— Отставить, НКВД, мы выполняем служебное задание, — срывая голос, прокричала забияка.
"Опа, — Говоров расстроенно уставился на ряженых. — Вот это попал…"
Милиционеры, услыхав волшебные слова, замерли, старшина почтительно заглянул в предъявленный документ и козырнул.
— Виноват, не разобрали… — служака замялся, не зная, что делать дальше.
Почувствовав себя увереннее, сотрудница непростого ведомства поднялась и приказала летчику: — Сдайте оружие, вы арестованы.
Павел вздохнул и протянул ей рукоять: — Пожалуйста.
И в момент, когда представительница власти потянула оружие к себе, негромко произнес, подзуживаемый непонятным бесом:
— А не боишься, вдруг снова отберу?..
Странное дело. Но НКВДШница вздрогнула и залилась краской. Так отчаянно, что ему стало неловко.
И тут из-за привокзального буфета, мигая фарами, вылетела легковая машина. Печально известный в народе "черный ворон" замер возле самого места стычки, дверь авто распахнулась. Из темноты салона появился начищенный до зеркального блеска сапог, а через мгновение на свет выбрался и его обладатель. Офицер, с майорскими шпалами в петлицах.
— Хороши, — с веселой усмешкой осмотрел он поднимающихся с земли сотрудников.
— И это лучшие… Орлы… Хорошо, хоть Катенька не посрамила… А то уже не знаю, что и думать.
Он повернулся к летчику: — А ты, что творишь?
— Я так людей не напасусь, если каждый их будет по… лупить, — вроде и сердито, но с непонятной усмешкой закончил руководитель. — Ладно, садись, проедемся, — кивнул он на машину.
