Однако пришлось встретиться с некоторыми трудностями, — уцелевшие старые канцеляристы мешали молодым ученым. Но Груздев только с виду был несколько медлителен. Когда же речь шла о любимом деле, Груздев становился напористым и энергичным. Он добился личного свидания с Дзержинским и доложил ему о семеносортировках. Феликс Эдмундович исключительно внимательно отнесся к молодому инженеру: послал машину за Бутягиным, долго и подробно беседовал с ними, сказал на прощанье:
— Будьте спокойны, товарищи!
Предложения друзей были осуществлены. Вслед за семеносортировкой они построили фрезерный плуг, отлично разрыхлявший почву и сделавший ненужной последовательную бороньбу после вспашки. Построили упрощенную машину для корчевания пней на целине. Колхозная форма сельского хозяйства раскрыла перед молодыми учеными огромные возможности, поставила новые задачи. Они с энтузиазмом работали… Теперь на очереди машина «Урожай»…
Груздев вынул из портфеля чертеж машины, разложил его посредине стола. «Если «Урожай» при первом опыте даст нам хотя бы десять процентов проектной мощности, то и тогда…»
Он привычно прикинул на счетной линейке цифры, сказал довольным голосом вслух:
— Будет хорошо!
Дверь приоткрылась. В щелку Груздев увидел знакомый глаз и услышал:
— Можно?
Груздев кивнул головой:
— Входите, разумеется.
В кабинет шагнул секретарь партколлектива Звягин:
— Ну как? Мы тут с Лебедевым засиделись. И вдруг вижу — у вас свет…
В дверях стоял Лебедев:
— И я горю желанием знать…
Груздев встал и протянул вошедшим руки:
— Можете поздравлять… Все — так, как было намечено.
Звягин посмотрел на инженера очень серьезно, твердо пожал руку:
— Ни единого изменения? Роскошно! Значит, строим?
— Строим, Константин Иванович. Садитесь, товарищи… Боюсь только, что дороговато обойдется.
— Об этом не беспокойтесь, Владимир Федорович. На полезное дело средства найдутся, — отозвался Звягин.
Лебедев кивнул головой, подтверждая мысль Звягина. А тот добавил:
— Для постройки модели мы с директором уже подобрали подходящих людей, лучших стахановцев, проверенных. Конструкторской частью, конечно, будете руководить вы. Вам нужны два помощника. Николай Петрович рекомендует Башметова и Голованова. Мне кажется, что это правильно: они самые талантливые и проверенные. Но на всякий случай проверим их еще раз. Точка. Ну, а у меня сейчас тоже новость. Наш завод начнет соревнование с двумя другими, у всех нас общее срочное задание большой научной важности.
Груздев взглянул на Лебедева вопросительно, тот слегка кивнул головой, и Груздев догадался:
— Значит, и вас надо поздравить? Это будет замечательно. Я, помню, как-то поделился с Антоном Григорьевичем моими соображениями о наилучшем расположении приборов в кабине самолета…
Звягин улыбнулся:
— Так все и сделано. Антон всегда целиком согласен с вами.
У Лебедева в глазах светилась дружеская улыбка, когда он посмотрел на Груздева и подтвердил:
— Да, Владимир Федорович, я убедился, что вы предложили мне все, что есть лучшего в технических достижениях. Очень хорошо.
Румянец слегка выступил на пухлых щеках Груздева, — он всегда волновался, когда его хвалили. И, потупив глаза, он пробормотал:
— Пустяки… Я рад…
Он поднял голову, встретил твердый взгляд Лебедева и улыбнулся:
— Мы работаем для блага людей нашей родины. Это — задача величественная. Помочь Антону Григорьевичу хоть чуточку — долг каждого…
И он задумчиво посмотрел вперед, как будто видел что-то за стенами комнаты:
— Мне сейчас пришла мысль, знаете… Неужели это я, тридцать лет назад пришедший из деревни держать экзамен экстерном? Я, из крестьянской семьи, прежний Ванька Груздь? А теперь?.. Недавно летал в Казань. Сижу у окна, смотрю и думаю: «Вот здесь завод моими станками оборудован, вот тут мост строили с подъёмниками моей системы, а тут на полях — мои тягачи ходят с прицепами». Знаете, такое меня волнение охватило, невероятнейшее. А теперь вот — новая машина. Серьезное дело! Нужна величайшая осторожность.
Звягин сказал успокаивающе:
— Модель даст результат обязательно. Если что не так, то поправите. Помощники у вас — парни крепкие, талантливые…
