Лагерь белых располагался на опушке леса у ручья на расстоянии полудневного перехода от Диксоновой переправы. Мы напали на них на закате дня, в прериях, где нас разделяло лишь несколько кустов, и я был уверен, что весь наш отряд погибнет. Никогда прежде мне не приходилось видеть, чтобы отряд в несколько сотен человек отступил без единого выстрела и в панике бросил свой лагерь, - ведь я знал, что американцы превосходно стреляют. Они могли спокойно оставаться в лагере, даже если бы их было вполовину меньше, чем нас: в случае нападения они могли бы укрыться за деревьями и беспрепятственно расстрелять неприятеля, вынужденного пересекать открытое пространство.
Впервые в жизни я столкнулся со столь необъяснимым поведением. Зная о наших мирных намерениях, американцы пытаются убить посланцев, пришедших безоружными, чтобы просить о встрече, которая могла бы привести к нашему благополучному возвращению на западный берег Миссисипи, нападают на мой маленький отряд и сразу же отступают, невзирая на то, что в десять раз превосходят нас числом, - нет, этого я решительно не мог понять! Как сильно отличалось все это от моего привычного представления о бледнолицых. Я ожидал, что они будут драться столь же отчаянно, как в последней войне с англичанами, но таких храбрецов тут, видно, не было.
Я принял решение не вступать в войну и послал американскому военачальнику флаг мира, ожидая, что к нему отнесутся с уважением, как того требуют законы разума и справедливости (я знал, что белые всегда так поступают, когда воюют между собой). Я надеялся созвать совет, на котором мы рассказали бы о всех невзгодах, которые нам пришлось пережить с тех пор, как нас изгнали из родной деревни, не дав собрать кукурузу, выращенную тяжким трудом наших женщин, и попросили бы разрешения вернуться. Все это не могло не свидетельствовать о наших мирных намерениях.
Однако вместо этого меня вынудили вступить в войну, в которой против пятисот моих воинов была брошена армия в три-четыре тысячи человек!
Провианта и подкрепления, о которых говорили нам пророк и Не-а-поуп, мы так и не дождались. Оказалось, что ничего подобного англичане нам и не обещали. Наоборот, их военачальник велел передать, чтобы мы ни в коем случае не вступали в войну, ибо неизбежно потерпим в ней поражение.
Что же нам оставалось делать? Было бы настоящим безумием встречаться со столь превосходящим нас неприятелем и тем самым навлекать на себя, своих жен и детей ярость тех, кто способен был убить безоружных людей, пришедших просить мира.
Возвратившись в лагерь и обнаружив, что все наши воины на месте, я выслал разведчиков следить за передвижением войск и повел своих людей вверх по Киш-ва-ко-ки, надеясь найти убежище для женщин и детей у истока реки Рок. Я решил идти туда через верховья Киш-ва-ко-ки, чтобы затруднить американцам преследование.
У истока Киш-ва-ко-ки меня встретил отряд виннебагов, воодушевленных нашим успехом. Они выразили желание присоединиться к нам. Я попытался узнать у них, где можно найти надежное убежище для женщин и детей. Они пообещали прислать двух стариков, которые отведут нас в безопасное место.
Перед тем, как пуститься в путь, я разделил своих воинов на отряды и разослал по всем направлениям. Виннебаги отправились отдельно. Остальные последовали за проводниками в сторону Великих озер. Однако не успели мы далеко уйти, как появилось шесть виннебагов со скальпом, снятым с бледнолицего, которого они убили в роще на дороге из Диксона к свинцовым копям. Через четыре дня нас догнал отряд виннебагов. Они рассказали, что убили четырех белых и сняли с них скальпы. Среди убитых был отец Ке-о-кука, который в то время был нашим агентом. Виннебаги предложили исполнить пляску на скальпах. Я посоветовал им совершить этот обряд у себя в лагере, так как мы оплакивали потерю трех воинов и не могли затевать пляски.
Спустя два дня мы благополучно достигли места, указанного нам виннебагами. Еще через несколько дней подошли почти все наши воины. Собрав их, я обратился к ним с такими словами:
"Настало время, когда каждый из вас может отличиться и получить амулет. Я призываю вас проявить все свое мужество и храбрость и отомстить за смерть наших воинов!"
