Делийский султанат (1206–1526)
Айбек и его преемники, значительная часть которых тоже принадлежала к числу гулямов, правили вплоть до 1290 г. (династия гулямов). За это время тюрки-мусульмане упрочили свою власть в султанате. Исламские воины получили условные владения в форме икта, а во главе администрации были поставлены наиболее грамотные и опытные в этом деле мусульмане из числа хорасанцев, главным образом персы. Значительную часть индийских земель получили в форме вакуфов мусульманские духовники и мечети. Индийские князья должны были подчиниться мусульманам, признать себя их вассалами и выплачивать им дань, а формы условного владения в княжествах тоже стали трансформироваться под воздействием исламских принципов землепользования: вчерашние раджпутские воины в индийских княжествах, как и в землях султаната, превращались в иктадаров, обязанных служить вместе со своими князьями и военачальниками новым правителям.
Династия гулямов в 1290 г. сменилась другой. Ала ад-дин Хилджи (1296–1316) из тюркского племени хилджи сумел нанести решительное поражение монголам, которые на протяжении нескольких десятилетий стремились приникнуть в Индию, но так и не преуспели в этом. Покончив с угрозой монгольского нашествия, Ала ад-дин совершил ряд успешных походов на Декан и даже в Южную Индию, присоединив завоеванные им земли к султанату. По некоторым данным, эти походы принесли султану в качестве трофеев 20 тыс. лошадей, 312 слонов, 2750 фунтов золота и большое количество драгоценных камней.
Дабы укрепить центральную власть в созданной им империи, Ала ад-дин предпринял ряд важных реформ, суть которых сводилась к конфискации максимально возможного количества земель в фонд казны и к попытке перевода армии, воинов-иктадаров, на натуральное и денежное довольствие из казны. Для этого цены на продукты питания, прежде всего зерно, были строго регламентированы. Торговцы были обязаны придерживаться этих цен под страхом суровых наказаний. А когда, несмотря на запреты, цены на рынках все же начинали расти, чиновники были обязаны выбрасывать на рынок зерно из казенных амбаров, куда оно загодя свозилось со всей Индии, для чего земельно-зерновой налог с общин был повышен до 1/2 урожая. Все эти меры могли, однако, дать лишь временный результат, но зато они вызвали недовольство и сопротивление со стороны различных слоев населения и вскоре после смерти Ала ад-дина были отменены.
В 1320 г. к власти в султанате пришел очередной выходец из гулямов, основавший династию Туглаков, правившую страной до 1414 г. Мухаммед Туглак (1325–1351) сумел на некоторое время восстановить распавшуюся было после смерти Ала ад-дина империю, но очень ненадолго. Еще при его жизни она вновь распалась, на сей раз окончательно: сначала от султаната отпала Бенгалия (1339), а затем по частям и весь Декан. С трудом сохранялся контроль над Гуджаратом с его важными торговыми портами, но в 80-х годах XIV в. отпал от султаната и он, да еще вместе с Мальвой. Окончательный удар по распавшейся империи был нанесен Тимуром, разграбившим в 1398 г. Дели и вырезавшим значительную часть его жителей (многие другие были вывезены им в Самарканд).
Султаны династий Сайидов и Лоди, правившие Северной Индией в 1414–1526 гг., временами укрепляли свою власть и энергично преследовали противников, совершая даже походы на соседей, по большей части неудачные. Но в целом султанат переживал кризис, период упадка. Одна за другой откалывались от него окраины, порой крупные провинции, пока в 1526 г. последний из султанов не был разбит Бабуром, основавшим в Индии империю Великих Моголов.
Политическая история Делийского султаната по-своему весьма поучительна. В принципе основанная на исламе структура была объективно более сильной и внутренне жизнеспособной, чем существовавшие до нее государственные образования древней и средневековой империи, включая и такие, как маурийская. Как уже не раз об этом шла речь, мусульманская структура всегда и везде сильна прежде всего неразрывной слитностью в ней религиозного и политического начал, тогда как индийская именно в этом пункте была слабой: религия в Индии как бы подчеркнуто ставила себя вне политики, демонстрировала безразличие к власти.
