Начнём мы с периода, отстоящего от нас на 800
тысяч лет в прошлое - именно тогда в Европу в районе Иберийского
полуострова проник Homo antecessor, последний общий предок (латинское
наименование в переводе и означает - "человек предшествующий") наших
видов. Эта была первая попытка колонизации мира за пределами
африканского континента, которая оказалась успешной. Да и на старом
континенте вид процветал. Дальше эволюционная линия человечества
разделяется на три ветви, две африканские и европейскую: в Европе
существует приспособившийся к местным условиям Homo antecessor, в
Африке формируется и около 700 тысяч лет назад покидает её Homo
heidelbergensis, человек гейдельбергский, по месту первой находки, -
для того, чтобы населить всю Европу и значительные области Азии. В
Африке же около этого времени формируется некая промежуточная перед
современным человеком форма, которая пока не описана.
В Европе между тем происходит вытеснение Homo
antecessor человеком гейдельбергским. Отличная иллюстрация на тему, как
происходило в истории человечества замещение одного вида другим. Теорий
тут три, и все, очевидно, справедливы - в различной степени для разных
случаев. Согласно одной, виды смешивались, а в последующих поколениях
выживали носители лучших признаков. Согласно другой, исход
противостояния решала война на истребление. Согласно третьей, вид,
который лучше охотился и размножался, потихоньку вытеснял конкурента.
Не была исключением и Европа 500-400 тысяч лет назад. Сам-то
гейдельбергский человек, безусловно, предпочёл бы самый простой и
брутальный способ действий - попросту говоря, он был вовсе не прочь
сожрать соперников. Желания, однако, оказалось мало - и если останки
архантропов в некоторых районах Азии, как раз перед исчезновением,
представляют собой несомненные объедки с его стола с характерными
повреждениями, то в остальных частях мира что-то не задалось. В Африке
этой эпохи пока вообще не найдено ничьих останков, и как проходила
борьба видов, неясно, но, в конце концов, эта борьба закончилась
пришествием современного человека. В Европе случилось по другому.
Существовавший там подвид Homo antecessor развивался, в основном
адаптируясь к окружающей среде. Грубо говоря, за триста тысяч лет он не
поумнел: как был в черепной коробке литр мозга, так и остался! Причём
разброса никакого - всегда литр, ровнёхонько! Именно из-за этого
феномена возник обычай лаборантов-археологов собираться не по трое, а
по четверо. Дело в том, что хорошо сохранившиеся черепа они
герметизируют. Чтобы, при плановом сливе спирта, в них оставалась
достаточная порция. Такое вот воскрешение древних степных обычаев.
Европейских антесессоров в любом музее много, и, какой череп ни возьми
- всегда выходит ровно четыре стакана из любой взрослой особи... Из
ранних до краёв, из поздних - с мениском. Всей эволюции! Но при этом,
этот предок сидов был адаптирован к умеренной и холодной среде обитания
несколько лучше южного пришельца. Конкуренция с более молодым видом
вызвала некоторое совершенствование, но в основном адаптация пошла по
пути специализации. Аборигенный вид нашёл себя в роли ночного загонного
охотника. В результате к 300 000 году до нашей эры формируется
первый из классических двусоставных вариантов человечества Европы:
произошедший от гейдельбергского человека преднеарденталец в качестве
дневной формы, и Homo nocturnalis в качестве ночной, или, скорее,
утренне-вечерней. Уже тогда появляются "парадоксальные" уши, усилено
бинокулярное зрение, формируется характерный, комбинирующий засаду и
погоню способ охоты: подранить добычу издали, метнув камень, потом
загнать. Очень похожий способ охоты в наши дни можно наблюдать,
например, у комодских варанов. Тем более, что существует ряд
свидетельств в пользу того, что свои снаряды ноктурналисы (что означает
"ночные") умащивали гнилым мясом - то есть поступали абсолютно как
комодский варан, только в отличие от него, нападение начинали не
укусом, а броском копья. Теория эта не окончательно не подтверждена, но
тщательно выбитые борозды и зазубрины на наконечниках копий
ноктурналисов - кстати, сбалансированных совершенно так же, как
современные спортивные копья - могли служить не столько для того, чтобы
копьё было труднее вырвать из раны, сколько для вмещения большего
количества трупного яда. Существуют косвенные свидетельства того, что
ноктурналис обладал инфракрасным зрением, которое сиды утратили позже.
Отступивший в ночь, ноктурналис расширял восприятие светового спектра
равномерно. Пределами этого расширения стали, во-первых, область
полностью поглощаемого так называемым озоновым слоем атмосферы
ультрафиолета. С другой стороны, из-за теплового излучения тела и,
прежде всего, самого глаза, его высокая чувствительность к
инфракрасному излучению сделала бы работу глаза невозможной. Именно
поэтому у ноктурналиса полностью исчезает надбровный валик - лишняя
тёплая деталь вблизи поля зрения, нос укорачивается и уплощается. И,
всё-таки, инфракрасный спектр был широк - это доказывают краски,
найденные на стоянках ноктурналиса. Которые он, вероятно, использовал
для ритуальных целей. Среди красок почти нет цветов, привычных нам,
зато очень много чёрных оттенков - которые, должно быть, казались
ноктурналису отдельными цветами: зрение ноктурналиса максимально
охватывало спектр, но отличалось пониженной переносимостью избытка
света. Дело в том, что ареалом ноктурналиса были влажные холодные леса
вдоль западной кромки ледника. Там и днём-то не слишком ярко. Стоянки
неандертальцев группируются на открытых пространствах. Виды,
разделённые временем суток и охотничьими угодьями, соперничают ровно
настолько, чтобы их развитие шло синхронно. 200 000 лет назад
появляются классический неандерталец, Homo neardentalensis, и
непосредственно предковая форма сида, Homo obscurus, человек
сумеречный. На ней мы остановимся чуть подробнее. Совместная охота
вызвала социализацию - и речь. Именно начиная с обскуруса можно
говорить о возникновении у сидов общества - они делились добычей и
ухаживали за больными. Это заметно и морфологически - лобные доли
обскуруса заметно больше, чем у неандертальца, а ведь именно лобные
доли отвечают за социальное поведение.
