История Русской армии. Часть 2. От взятия Парижа до покорения Средней Азии - страница 93
В дело вмешались державы. Чувствуя за собой их поддержку, Турция мало-помалу стала повышать тон. На бумаге объявлялись скороспелые реформы, на деле зверства черкесов и башибузуков лишь усиливались. Злая воля Порты уже не подлежала сомнению. Конференция послов, собравшаяся в Константинополе 8 января 1877 года, окончилась безрезультатно. Тогда представители великих держав, собравшись в Лондоне, подписали 19 марта протокол, обязывавший Турцию заключить мир с Черногорией (Сербия уже вынуждена была заключить мир на условиях 81а1ц8 цио), распустить иррегулярные ополчения, ввести реформы. Но Турция отказалась принять Лондонский протокол, высокомерно потребовав демобилизации русской армии и невмешательства России во внутренние дела Оттоманской империи. Черногория возобновила военные действия. Разрыв России с Турцией стал неизбежен. В предвидении его Турция потребовала от вассального ей Румынского княжества совместного участия в войне с Россией; однако Румыния предпочла стать на сторону сильнейшего из двух вероятных противников.
4 апреля между представителями русского и румынского командования была заключена конвенция о пропуске русских войск на территорию княжества, пользовании румынскими железными дорогами и устройстве в районе Бухареста главной базы действующей русской армии. Румынская армия (начавшая мобилизацию 6-го числа) должна была сосредоточиться у Калафата, защищая Малую Валахию и прикрывая правый фланг русского стратегического развертывания на Дунае. 12 апреля 1877 года последовал Высочайший манифест о войне с Турцией.
Частичная мобилизация 1 ноября 1876 года затронула 20 пехотных, 8 кавалерийских дивизий, 3 стрелковые, 2 саперные бригады и льготные казачьи части. Для доведения этих войск до штатного состава военного времени было призвано 225000 запасных, 33000 льготных казаков, а по конской мобилизации поставлено 70000 лошадей. Из мобилизованных войск поведено составить 6 армейских корпусов и особый Кавказский. Корпуса эти были: VII князя Барклая де Толли-Веймарна (15-я и 36-я пехотные, 7-я кавалерийская дивизии), VIII генерала Радецкого (9-я и 14-я пехотные, 8-я кавалерийская дивизии), которому была придана 4-я стрелковая бригада, IX барона Криднера[184] (5-я и 31-я пехотные, 9-я кавалерийская дивизии), Х князя Воронцова[185] (13-я и 34-я пехотные, 10-я кавалерийская дивизии), XI князя Шаховского[186] (11-я и 32-я пехотные, 11-я кавалерийская дивизии), XII генерала Ванновского[187] (12-я и 33-я кавалерийская дивизии) – все в 2 пехотных и 1 кавалерийскую дивизию. Кавказский корпус генерала Лорис-Меликова[188] был в двойном против прочих составе (Кавказская гренадерская, 19-я, 38-я и 39-я пехотные. Кавказская кавалерийская и казачья дивизии).
VIII, IX, XI и XII корпуса образовывали Действующую армию, VII и Х назначались для охраны Черноморского побережья (результат гнетущего воспоминания о высадке союзников в Крыму). Общая численность мобилизованных войск простиралась до 390000 строевых, из них 130000 назначено в Действующую армию, 60000 – на Черноморское побережье, 40000 – на Кавказ. Внутри страны оставалось на мирном положении еще 730000. Иными словами, мобилизована лишь третья часть вооруженной силы, и из этой трети опять-таки третья часть назначена в главные силы – Действующую армию.
Ввиду слабости турецкой армии Милютин, а с ним и Главный штаб полагали возможным достигнуть решительных результатов без напряжения вооружённых сил России и находили достаточным для этого иметь на главном, Балканском театре войны всего 4 корпуса. Черпая всю свою информацию о противнике из случайных, непроверенных источников (главным образом иностранных газет), петербургские стратеги считали силы турок на Балканах около 200000, из коих против России могло быть использованным не свыше 80000. Донесения агентов представляли турецкую армию совершенно дезорганизованной.
