Наряду с легкой сохой большое развитие в центральной части страны получают модернизированные варианты сохи, объединявшие достоинства и сохи, и плуга. Эта модернизация называлась «косуля». Косули были особенно распространены в Центральной России на тяжелых суглинистых почвах, где они применялись наряду с плугом. Косулей крестьянин отваливал более широкий пласт, и если с сохой для вспашки одной десятины земли (около 1 га) он должен был проделать около 48 верст, то с косулей для этого он совершал путь лишь в 33–35 верст. Главное же — косулей вспахивали землю гораздо глубже, что повышало урожайность.
Аграрный рынок. Важно отметить, что препятствием на пути развития товарного хозяйства стояла жесткая система трехпольного севооборота. При том, что все озимое поле было занято рожью, а более половины ярового поля — овсом, остальная земля делилась на мелкие участки между ячменем, льном, горохом, иногда — пшеницей и гречей. Крестьянин не мог, скажем, отказаться от озимой ржи, не мог вместо овса засеять яровое поле одним льном, так как без овса невозможно прожить, хотя этот лен он, может быть, и продал бы с прибылью. Рынок в XVIII столетии не был настолько развит, чтобы удовлетворять потребности самих крестьян в той или иной сельскохозяйственной продукции. Он удовлетворял потребности лишь неземледельческого населения и прежде всего незначительное население городов. Таким образом, специализация крестьянского хозяйства шла очень медленно, сохраняя свою натуральную основу.
И все-таки специализация постепенно развивалась. Крестьянство Центральной России издавна уделяло внимание посевам льна, частично расширяя их в яровом поле и тесня другие культуры. Отличным льном славились районы вокруг Пскова и Ярославля. Скупщики собирали по деревням и селам мелкие партии льна, а купцы в огромных количествах отправляли их за границу или на ткацкие фабрики Ярославля, Костромы, Владимира, Москвы и других городов.
За счет жесткой экономии на питании и путем использования зерна, получаемого на росчистях, с XVII в. постепенно развивался и хлебный рынок, нарастали товарные зерновые потоки, связывавшие Москву с Замосковным краем. В 1731 г. зафиксирован на таможнях привоз хлеба из Великих Лук, Владимира, Суздаля, Ярославля, Арзамаса, а в 1723 и 1728 гг. — из Нижнего Новгорода, Юрьева Польского, Ба-лахны, Каширы, Новгорода, Бежецка, а также Суздаля и Владимира. Таможенные книги за 1723, 1728 и 1730 гг. фиксируют торговые потоки в Московский регион из приокских и южных уездов. Это Коломна, Зарайск, Михайлов, Переяславль-Рязанский, Касимов, Епифань, Тула, а также ближайшие к Москве Серпухов, Венев и Боровск. В 1737 г. в Москву водой в общей сложности было отправлено 1 млн 176 тыс. пудов зерна и муки. Причем из них около 1 млн пудов из Орла. И это не случайно, так как еще в 60-х гг. XVII в. из Орла в Москву доставлялось около 180–240 тыс. пудов хлеба.
Как известно, под влиянием многих факторов рыночные цены на муку и зерно постоянно колебались. Если же огромный первичный материал о ценах обобщить в среднегодовые местные цены, то на уровне движений годовых цен можно выявить определенные закономерности. В частности, можно обнаружить, что к середине XVIII в. уже сформировались огромные регионы, внутри которых годовыецены колеблются слаженно под воздействием единого механизма. Этот механизм олицетворяет действие единого закона стоимости, под влиянием которого цены, разные по своей фактической величине, слаженно изменяются в пределах этого региона. Таким способом исследователи обнаружили существование к середине XVIII в. единых региональных рынков ржи и рынков овса, т. е. рынков определенного вида товаров. Древнейшим из них, истоки которого уходят в XVII в., был Волжский региональный рынок ржи. В его состав вошли 10 будущих екатерининских губерний (Псковская, Новгородская, Вологодская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Костромская, Нижегородская, Казанская, Симбирская и, вероятнее всего, — Московская).
Другой региональный единый рынок ржи, сравнительно более позднего происхождения, сформировался на Черноземье, примерно ограниченном с юга линией крепостей и засек XVII в. Это гигантские оборонительные линии-«черты»: Белгородская, Симбирская, Закамская и Изюмская. В этот рынок были включены запад и юг Московской провинции, а также Тульская, Переяславль-Рязанская, Орловская, Елецкая, Белгородская, Севская, Воронежская провинции, Слобожанщина и Киев. Региональные рынки овса территориально практически совпадали с рынками ржи. Важно отметить, что северная территория Черноземного рынка сливалась с центральной частью Волжского регионального рынка, что подсказывало их будущее слияние. Появление таких рынков служит надежным свидетельством реальности процесса постепенного создания в области товарного обращения, несмотря на трагичность жизни крестьянина, единого экономического пространства. Вполне понятно и то, что единый механизм макродвижений цен появлялся в наиболее плотно заселенных и освоенных землях исторического центра государства. Центральное Нечерноземье и Черноземный Центр охватывали 50 % населения России в рамках территорий, учтенных 1-й ревизией 1719–1727 гг. Это на 1744 г. составляло 4 млн 224 тыс. душ муж. пола. Сюда же входила и большая часть Левобережной Украины (1 млн 156 тыс. душ муж. пола). Остальные регионы были еще слабо освоены (Северо-Запад — 7,9 % населения страны, Среднее Поволжье — 9,3 %, Северное Приуралье — 5,6 %, часть Латвии, Белоруссии и Смоленщины — 3,1 % и т. д.). Всего в стране по 2-й ревизии было 8 млн 869 тыс. душ муж. пола, или 17,7 млн человек.
