СОЦИАЛЬНЫЕ ИДЕИ КОРАНА И ИХ ЭВОЛЮЦИЯ
Легко предвидеть возражение, направленное против самого метода относительно-хронологического анализа, который, конечно, не может претендовать на точность, здесь возможны ошибки как в отношении целых сур, так тем более применительно к отдельным аятам внутри сур. Это возражение не имеет, однако, решающего значения, ибо общая тенденция может быть установлена даже при наличии ошибок в частностях. Поэтому вполне допустим анализ социальных идей Корана в историко-хронологическом плане, исходящий из принятой относительной датировки.
Первые по времени своего появления суры — 96-я и 74-я — призывают людей признать Мухаммеда пророком Аллаха. Имя бога Аллаха не было новым для мекканцев, ибо оно обозначало племенного бога мекканских курейшитов. Новым вначале было лишь требование признания Мухаммеда посланцем, пророком Аллаха. У мекканцев не было никаких оснований к такому признанию. Сам Мухаммед происходил из рода, не пользовавшегося особым уважением среди своих земляков. Чудес или «знамений» он показать не мог. Единственное, на что он ссылался, — его видения и «откровения», но мекканские купцы были деловыми людьми, не склонными верить богословским россказням. Что же касается социальных низов мекканского общества, то и для них первоначальная проповедь Мухаммеда не содержала в себе ничего соблазнительного и мобилизующего.
Наряду с абстрактным призывом «уверовать» в ранних сурах Корана встречаются требования творить добрые дела, за что пророк сулит награду неисчислимую (95, 6). В числе перечисленных добрых дел пока фигурирует лишь одно — «накормить бедняка» (69, 33–34). Помимо туманного обвинения в «погрязании» грешнику вменяется в вину отсутствие молитвенного усердия и неверие в день суда. В этих требованиях не содержится ничего социально значительного.
На самой ранней ступени развития откровения появляется идея единобожия, играющая в дальнейшем центральную роль во всем мусульманском вероучении: «…нет божества, кроме Него…» (20, 7), «…нет божества, кроме Меня!» (20, 14), — говорит Коран об Аллахе, и он сам о себе. Особо регламентировался в Коране вопрос о том, каково должно быть поведение верующих в отношении тех, которые отказываются верить в единого бога. В этом вопросе Мухаммед мекканского периода еще не выработал какой-либо позиции.
Одно время он даже колебался в своем непримиримом отношении к многобожию. Коран содержит текст, в котором недвусмысленно отвергается независимое от Аллаха существование языческих богинь: Лат, Уззы и Манат (53; 19–23). Известно, однако, что эта сура была дана Мухаммедом на следующий день после того, как он в собрании курейшитов высказался доброжелательно в отношении культа указанных выше богинь. Это был, возможно, тактический маневр, в целесообразности которого Мухаммед тут же разочаровался.
Тем не менее определенность в отношении сомневающихся в существовании единого бога была необходима и в дальнейшем была достигнута. Но эта определенность в течение всего мекканского периода не привела пророка к призыву вести войну с многобожниками.
Пророк требовал веры и покорности под страхом грядущей эсхатологической катастрофы, оперируя угрозами адских мук и посулами райских наслаждений. Чтобы выяснить то социально-практическое значение, которое имели для мекканцев того времени эти угрозы и посулы, важно установить, какого рода жизненное поведение могло с точки зрения Корана дать людям надежду на райское блаженство и внушить им страх перед угрозой адских мук. Иначе говоря, речь идет о том, какого поведения в их практической жизни требовал пророк от своих последователей.
Вначале, как уже говорилось, эти требования были неопределенными и немногочисленными — добрые дела фактически сводились к мелкой благотворительности. В дальнейшем нравственные предписания делаются более сложными и многообразными. К требованию подкармливать бедняков присоединяется почитание сирот (90, 14–16), хорошее отношение к родителям, особенно престарелым: «Если достигнет у тебя старости один из них или оба, то не говори им — тьфу! и не кричи на них, а говори им слово благородное» (17, 24). Мерзостью объявляется прелюбодеяние. Мекканские суры содержат одно запрещение, которое выглядит весьма гуманным и прогрессивным: пророк требовал отказаться от практики убийства новорожденных девочек
