Антошка понял, что околоточный пришел из-за него, и стал белее рубашки…
– Извините-с… Я ничего не знаю… Я подчиненный чин… Потрудитесь расписаться…
Но вместо того «граф» снова воскликнул:
– Эта дура княгиня… моя двоюродная сестра хочет насильно тащить в приют мальчика, о котором я просил… Это она затеяла всю эту подлую… историю… Но я… я не позволю… Слышишь, Антошка?.. Мы не позволим… Ты не будешь в приюте!.. Экие мерзавцы эти благотворители! – кипятился возмущенный «граф».
И, обращаясь к околоточному, проговорил:
– Послушайте… Прошу вас повременить день-другой… Даю вам слово, что мальчик не убежит, а я сейчас же напишу этой княгине и еще одной родственнице… попрошу их, чтобы они немедленно просили об отмене этого нелепого распоряжения… Если на то пошло, я усыновлю этого мальчика, и, надеюсь, тогда никто не посмеет взять его у меня… О, какие же они мерзавцы!.. Отвернулись все от меня и теперь хотят отнять единственное близкое мне создание… Послушайте, господин околоточный, вы молоды, у вас, вероятно, еще не заглохли чувства… Умоляю вас, повремените день-другой…
– Повремените! – просила и Анисья Ивановна.
– Что ж… я… пожалуй… доложу, что вы еще больны и находитесь в бессознательном состоянии.
– Благодарю вас… Вы – человек! – промолвил «граф», протягивая околоточному руку.
Через несколько минут Антошка бежал в дом Опольева с письмом к Нине, передав другое письмо к княгине Моравской посыльному.
Ах, какие красноречивые были эти письма горемычного «графа»!
Появившись в большой кухне Опольевых, Антошка на этот раз не интересовался наблюдениями. Он не обратил своего внимания ни на обстановку, ни на количество медной посуды, ни на низенькую, приземистую фигуру повара, стоявшего у плиты и мешавшего что-то в кастрюле большой ложкой, а поглощенный одною мыслью – передать как можно скорее письмо по назначению – обратился к молодому кухонному мужику, который недалеко от дверей перемывал в жестяной лохани тарелки.
Голос Антошки дрожал тревожным нетерпением, когда он спросил молодого парня:
– Скажите, пожалуйста, барышня дома?
– Барышня? А тебе зачем барышня?
– Письмо им есть… Передать бы.
– Обожди. Кто-нибудь из комнат придет и возьмет… И дома ли, нет ли барышня – скажет…
– Должно быть, дома: еще не завтракали, – заметил, отворачиваясь от плиты, повар, довольно благообразный старик с седыми кудреватыми волосами, выбивавшимися из-под белого колпака.
И, оглядевши Антошку своими добродушными и в то же время любопытными небольшими глазками, спросил:
– А ты от кого с письмом, мальчик?
– От одного бедного их сродственника… Оне знают…
– На бедность, значит, просит?
– Очень даже нуждаются…
Повар подумал и сказал:
– Верно, это тот самый сродственник, которого генерал приказал не пускать и писем от него не принимать…
– То-то от него письмо к барышне.
– А он как же доводится генералу… Ты не знаешь? – любопытно допрашивал старик.
– Родной брат…
– Родной брат? – воскликнул старик повар, необыкновенно изумленный. – Ты это верно знаешь?
– Очень даже верно…
– А мы полагали, что так, какой-нибудь дальний… Однако! Родной брат такого важного генерала, а швейцар говорил, что ходит вроде нищего в самом последнем костюме…
– И вовсе даже нищие… Из-за своей легкой одежи чуть не умерли! – пояснил Антошка, заметив, что повар, видимо, не сочувствует такому бессовестному отрицанию кровных уз.
– Нищий… брат генерала Опольева!.. Нечего сказать… прокламация!.. Видно, на братца не надеется, что к племяннице пишет?
– Уж какая надежда, – с сердцем проговорил Антошка, – ежели ваш генерал вовсе отказался от родного брата… Пропадай, мол, как собака, а мне наплевать… И сколько горя принял Александр Иваныч, генеральский-то брат… Такого, можно сказать, важного звания господин, офицером в уланах служил и по улицам милостыню собирал… И все сродственники от него отреклись за родным братом… Допустили, чтобы человек терпел… А еще все графы да князья! – возмущенно закончил Антошка.
– Ддда… времена!.. Родного брата и… в шею! Очень даже просто! – протянул, ни к кому не обращаясь, старик и вздохнул, покачав головой.
Он снова стал мешать в кастрюле, черпнул ложкой и, попробовав соус, спросил:
