Для точного определения эффективности подкожной кислородной терапии необходимо было знать количество и скорость поступающего с подкожного кислородного пузыря кислорода в организм отравленного. Для этой цели я сконструировал маленький манометрический аппарат. Результат моих исследований доказал, что метод подкожной кислородной терапии при поражениях боевыми отравляющими веществами не эффективен, эффективным в этих случаях является ингаляционный метод, т. е. вдыхание кислорода».
Летом 1937 года папа, вместо того, чтобы ехать в Ессентуки, лечить печень, что делал ежегодно, едет с нами в Рыльск.
Это лето было страшным для моих родителей. Исчезла радость из жизни. Исчезла шутка. Возможно, поэтому я то лето совсем не помню и знаю лишь со слов мамы. Остановились мы не у тети Лели, а сняли комнату в доме на Вознесенской горке. Войдя впервые в низенькую темную комнату, я прижалась в страхе к маме – на меня из угла строго смотрела странная женщина.
– Мама, это что за цыганка?
Я почувствовала, как мама растерялась. Склонилась ко мне и прошептала:
– Это не цыганка, это Богородица.
По ночам выл ветер в трубе, хлопала калитка, мама вскакивала с кровати, подходила к окну, всматривалась в темный двор. Смотрела с черной доски Богоматерь. Целый месяц все ночи мама простаивала у окна, сторожила. А днем «они» даже не прятались. Каждый день несли службу. Куда бы мы ни пошли, за нами шел человек в зеленой фуражке. Он и не думал скрываться. Он следовал на определенном расстоянии. Однажды на мосту, переходя Сейм, мы остановились. Мама оглянулась.
– Здравко, – сказала мама. – Я сейчас подойду к нему, спрошу, что ему надо!
И мама решительно пошла назад. Человек в зеленой фуражке тоже остановился, повернулся к перилам и стал глядеть на воду. Когда мама поравнялась с ним, они взглянули друг на друга, и он опустил глаза. Возможно, это был давнишний знакомый мамы. В Рыльске ведь все почти друг друга знали.
Просматривая списки расстрелянных в подмосковных Бутове и Коммунарке, я выписала имена болгар. Я, конечно, знала о существовании разнарядок, но все же увидеть это своими глазами! Все болгары, внесенные в эти списки, были арестованы в Москве почти одновременно с папой – месяцем или неделей раньше. Одно и то же обвинение в шпионаже, и все реабилитированы в 1956 году. Не знаю, скольких из них папа знал лично, но двоих – несомненно. Возможно, это не совсем к месту, но я перечислю имена убитых болгар, лежащих во рвах в Бутове и Коммунарке.
1. Чехларов Б. Ф. Арестован 4 ноября 1937 г. Расстрелян 11 апреля 1938 г.
2. Филиппов Б. Д. (Роката). Арестован 16 декабря 1937 г. Расстрелян 8 февраля 1938 г.
3. Ангелов П. И. Арестован 22 декабря 1937 г. Расстрелян 17 сентября 1938 г.
4. Такев Л. Т. Арестован 16 января 1938 г. Расстрелян 16 августа 1938 г.
5. Михайлов М. С. Арестован 17 января 1938 г. Расстрелян 13 августа 1938 г.
6. Бедев Д. И. Арестован 4 февраля 1938 г. Расстрелян 10 июля 1938 г.
7. Манчев Б. П. Арестован 10 февраля 1938 г. Расстрелян 9 августа 1938 г.
8. Давидович В. А. Арестован 16 февраля 1938 г. Расстрелян 9 августа 1938 г.
9. Медникаров А. К. Арестован 16 февраля 1938 г. Расстрелян 13 августа 1938 г.
10. Димова П. Д. Арестована 19 февраля 1938 г. Расстреляна 10 августа 1938 г.
11. Березкин А. С. Арестован 26 февраля 1938 г. Расстрелян 13 августа 1938 г.
12. Тодовичен А. Т. Арестован 3 марта 1938 г. Расстрелян 7 сентября 1938 г.
13. Марков-Радински В. И. Арестован 3 марта 1938 г. Расстрелян 7 сентября 1938 г.
14. Павлов Н. В. Арестован 9 марта 1938 г. Расстрелян 13 августа 1938 г.
15. Гутов Г. И. Арестован 10 марта 1938 г. Расстрелян 13 августа 1938 г.
16. Калайджиев Л. Х. Арестован в июле 1938 г. Расстрелян 16 августа 1938 г.
В предисловии к «Расстрельным спискам» читаем:
«В “Коммунарке” тела расстрелянных закапывали в общих рвах. Убийцы, заботившиеся о том, чтобы скрыть следы совершенных ими преступлений, не только отняли жизнь у своих жертв. Заодно они попытались истребить саму память о казненных, лишив их права на единственный вид бессмертия, которое люди могут обеспечить своим умершим, – права на отдельную могилу».
