Ардуэн понял его затруднительное положение. Настаивать было бы неделикатно. Он ушел.
Он возвратился в зал, где дожидались его коллеги.
Тем временем вернулся полицейский комиссар Арсенала.
Он в конце концов «откопал», по собственному его выражению, Верховный суд. Он добрался до зала совещаний гражданской палаты; в этот момент его сопровождали еще только несколько агентов, те же, что были с ним утром. Проходил рассыльный, и комиссар спросил его, где находится Верховный суд. «Верховный суд? — переспросил рассыльный. — А что это такое?» На всякий случай рассыльный обратился к библиотекарю; Деневер вышел к комиссару. Они обменялись несколькими словами:
— Что вам нужно?
— Верховный суд.
— Кто вы такой?
— Мне нужен Верховный суд.
— Он заседает.
— Где он заседает?
— Здесь.
И библиотекарь указал на дверь.
— Хорошо, — сказал комиссар.
Он не сказал больше ни слова и вернулся в галерею Мерсьер.
Мы уже говорили, что в этот момент с ним было только несколько агентов.
Верховный суд в самом деле заседал. Председатель докладывал судьям о своем свидании с главным прокурором. Вдруг из коридора, ведущего из зала совещаний в комнату, где происходило заседание, послышался шум шагов. Дверь распахнулась. Появились штыки, и посреди этих штыков человек в застегнутом пальто с надетым поверх него трехцветным поясом.
Судьи смотрели на все это в изумлении.
— Господа, — сказал этот человек, — немедленно разойдитесь.
Председатель Ардуэн встал.
— Что это значит? Кто вы такой? Знаете ли вы, с кем говорите?
— Знаю. Вы Верховный суд, а я полицейский комиссар.
— Ну и что же?
— Уходите отсюда.
Перед судьями стояли тридцать пять муниципальных гвардейцев с барабанщиком во главе под командой лейтенанта.
— Но ведь… — сказал председатель.
Комиссар прервал его словами, которые я привожу буквально:
— Господин председатель, я не собираюсь вступать с вами в пререкания. У меня есть приказ, и я передаю его вам. Повинуйтесь.
— Кому?
— Префекту полиции.
Председатель задал следующий странный вопрос, который означал подчинение приказанию:
— Есть у вас мандат?
Комиссар ответил:
— Да.
И он подал председателю бумагу.
Судьи побледнели.
Председатель развернул бумагу; Коши заглянул через плечо Ардуэна; председатель прочел:
— «Приказ распустить Верховный суд и, в случае отказа, арестовать господ Беранже, Роше, де Буассье, Патайля и Элло».
Повернувшись к судьям, председатель прибавил:
— «Подписал Мопа».
Затем, обращаясь к комиссару, он продолжал:
— Произошла ошибка. Это не наши фамилии. Господа Беранже, Роше и де Буассье давно уже не состоят членами Верховного суда; что касается господина Элло, то он умер.
В самом деле, Верховный суд избирался на определенный срок, члены менялись; переворот ломал конституцию, но он не знал ее. Мандат, подписанный Мопа, относился к предыдущему составу суда. Мятежникам попался старый список. Легкомыслие разбойников!
— Господин полицейский комиссар, — продолжал председатель, — вы видите, это не наши фамилии.
— Мне это безразлично, — возразил комиссар. — Относится этот мандат к вам или не относится — расходитесь, или я вас всех арестую.
И он прибавил:
— И притом немедленно.
Судьи замолчали; один из них взял со стола листок бумаги, на котором было написано вынесенное ими постановление, положил этот листок в карман, и они собрались уходить.
Комиссар показал им на дверь, где виднелись штыки, и сказал:
— Пройдите здесь.
Они прошли через коридор между двумя шеренгами солдат. Взвод республиканской гвардии проводил их до галереи Людовика Святого.
Там их оставили на свободе, и они разошлись, понурив головы.
Было около трех часов.
Пока все это происходило в библиотеке, в бывшем большом зале парламента, расположенном поблизости, как обычно, заседал и судил кассационный суд, даже не подозревая того, что делалось рядом. Надо думать, что у полиции нет запаха.
Покончим тут же с этим Верховным судом.
Вечером, в половине восьмого, семеро судей собрались у одного из них, у того самого, который унес с собой постановление, составили протокол, написали протест и, понимая, что нужно заполнить пустую строку в постановлении, по предложению Кено назначили главным прокурором Ренуара, своего коллегу по кассационному суду. Ренуар, которого немедленно известили об этом, согласился.
