Стараясь не слишком раздражаться при звуках его квакающего, гнусавого голоса, Пайпер схватила за руку очередного рабочего, который почти сорвал гардину.
— Я спрашиваю, что вы тут делаете? — рявкнула она.
— Только лишь свою работу, — прокричал тот сквозь грохочущие звуки музыки. — А вы, собственно, кто?
— А я, собственно, владелица этого места! — выкрикнула Пайпер в ответ. — Вы уничтожаете специальное место для VIP-персон!
Двое других рабочих собирали плюшевые подушки-сиденья и те, что служили спинками, со встроенных в ниши диванчиков и швыряли их в подготовленные заранее мешки. Столики с бархатным покрытием уже убрали, и Пайпер боялась даже представить, куда их дели.
— Эй, Дуглас мне сказал, что все эти штуки надо спустить, а потом убрать, — сказал рабочий, поднимая вверх свои мозолистые руки. — Так что все вопросы к нему.
— Дуглас? — недоуменно спросила Пайпер, наматывая на локоть тяжелую, толстую гардину. — Кто такой Дуглас?
— Это я, — сказал чей-то глубокий голос с четким английским произношением.
Пайпер обернулась.
Позади стоял высокий темноволосый мужчина в безупречном костюме и рассматривал ее с некоторой долей превосходства. В руках у него была кожаная папка для деловых бумаг. Его взгляд четко отражал отношение к Пайпер.
— Я Дуглас Бриттани, финансовый менеджер Ринальдо. Чем могу быть полезен? — Он вопросительно приподнял брови. Пайпер заметила, что у него прекрасные зеленые глаза, в которых, однако, застыло все то же отвратительное выражение.
— Я — Пайпер Холлиуэл! — Она старалась перекричать музыку. — Владелица этого клуба, того самого, где вы сейчас находитесь. Вашим рабочим, похоже, не слишком понравились наши места для VIP-персон, если они с ними так лихо расправились!
— Но необходимо отсюда все удалить, чтобы обеспечить достаточное количество сидячих мест, — нехотя возразил Дуглас, обводя рукой вокруг и глядя на девушку так, словно она с луны свалилась. — Нам еще нужно убрать вот эти стены, чтобы освободить пространство.
— Снести стены?! Да вы в своем уме?! — закричала Пайпер, чувствуя, как кровь прилила к лицу. — Я этого не позволю!
— Но ведь это необходимо, — настаивал Дуглас. Для него, видно, это было плевым делом. Похоже, он каждый день ходил по таким же местам, ломал их и уходил, не чувствуя ровным счетом никакого сожаления по поводу содеянного.
Пайпер лишь беспомощно хватала воздух ртом, ощущая свое полное бессилие перед подобной логикой.
— Я думала, что сидячие места будут устроены над сценой! — прокричала она.
Вести нормальный разговор при таком шуме не было никакой возможности, голова Пайпер начала мерно гудеть в такт так называемой музыке. Карлита, новый ди-джей клуба, которая была специально приглашена для того, чтобы помочь с репетицией предстоящего действа, вовсю оттягивалась сейчас за диджейским пультом, чуя полную вседозволенность. Ее ужасные розовые волосы вихрем метались из стороны в сторону, при этом она еще умудрялась с кем-то говорить по мобильному телефону.
— Мы можем, наконец, это выключить?! — завопила Пайпер, чувствуя, как ее голова начинает разрываться от боли.
Карлита кивнула и отключила динамики. Мгновенно стали слышны звуки стройки и гул голосов присутствующих, но по сравнению с ужасной музыкой это была почти что тишина, и виски Пайпер сразу перестали пульсировать от боли. Ну, хоть кто-то здесь ее послушался.... Разумеется, отсутствие электронной музыки было сразу же замечено Ринальдо, и он стал раздраженно высматривать того, кто так неосторожно проявил своеволие. Впрочем, Пайпер было совершенно все равно, ее в данный момент больше занимал Мистер-Сноб-Из-Англии.
— Другого пути, чтобы принять здесь всех желающих, у нас нет, — заявил он, прижав к груди свою папку. — Вы хоть знаете, какое количество людей приходит на показы Ринальдо?
«Любопытно, он вообще когда-либо снисходит до своего собеседника?» — подумала Пайпер.
Положив на стойку бара гардину, Пайпер принялась с независимым видом спокойно оправлять свой жакет, давая тем самым понять этому Дугласу, что нисколько его не боится. Он был одним из тех людей, кто привык, что перед ними всячески раболепствуют, в чем, кстати говоря, Зачарованные никогда не замечались.
