История нацистских концлагерей - страница 87
Кроме того, были капо, осуществлявшие контроль над жизнью заключенных в барачных отсеках. Каждый барак (или блок, как их часто называли) имел старшего блока и нескольких помощников из числа заключенных этого же блока: старших отсеков и старших столов. В отсутствие охранников, входивших в бараки лишь периодически, старший блока пользовался всеми необходимыми полномочиями. Каждое утро после подъема именно он следил за строгим выполнением всех лагерных предписаний. Также он приводил своих заключенных на плац для переклички, где докладывал о наличии заключенных эсэсовцам. Отправив заключенных на работы, он осматривал барак, чтобы убедиться – как того и требовали предписания эсэсовцев, – что койки заправлены «безупречно» и никто из «лентяев» не вздумал тайком остаться в бараке (только старшему блока и его подчиненным разрешалось заходить в бараки в течение дня). Вечером он следил за распределением еды, докладывал об исчезнувших заключенных, вводил в курс дела вновь прибывших и готовил барак к отбою. После отбоя он согласно предписаниям СС «отвечал за порядок и тишину в ночное время»[709].
Наконец, довольно много заключенных капо служили в администрации лагеря. Заключенных стали привлекать к работе санитарами лагерных лазаретов еще в некоторых первых лагерях, и эта практика впоследствии (с конца 1930-х годов) широко распространилась[710]. Капо также работали на кухне заключенных, в складских помещениях, а также в качестве канцелярских служащих в лагерной администрации. На верхушке иерархии стоял старший лагеря (нередко с двумя заместителями), осуществлявший контроль над всеми капо. Он был подотчетен непосредственно эсэсовцам и служил связующим звеном между хозяевами и рабами. Мало кто из лагерных заключенных мог похвастаться большими полномочиями, чем старший лагеря. Однако эта должность была сопряжена с немалой опасностью, и далеко не все заключенные стремились ее занять. Политический заключенный Генрих Науйокс, например, первоначально сопротивлялся всем попыткам назначить его старшим лагеря Заксенхаузен, пока его товарищи-коммунисты – очень многие из которых были в должности капо в довоенные годы – не убедили его согласиться. Его общая стратегия, как писал Науйокс в своих мемуарах, состояла в том, чтобы сделать капо необходимыми и незаменимыми, которые гарантировали бы бесперебойное осуществление перекличек и работы бригад, чтобы таким образом держать эсэсовцев в напряжении. Но он понимал и другое – то, что эсэсовцы желали большего, стремились превратить капо в соучастников террора. Как капо реагировали на это давление и как использовали «узкое пространство для маневра», как выразился Науйокс, определяло их положение среди остальной массы заключенных. Некоторые становились проклятием для заключенных; другие, как Науйокс, напротив, обеспечили себе репутацию справедливых и человечных[711].
Все капо могли в той или иной степени влиять на остальных заключенных, кое-кто даже весьма сильно влиять, раздавая направо и налево распоряжения и зуботычины[712]. Это вынуждало некоторых заключенных считать капо частью лагерной системы «самоуправления» – термин, широко принятый в исторической литературе[713]. Но термин «капо» может ввести в заблуждение, подразумевая определенный уровень автономного принятия решений, отсутствовавший в концлагерях[714]. В конце концов, от капо в первую очередь требовалось исполнение определенных обязанностей, он должен был служить прежде всего интересам эсэсовцев; старшие блоков отчитывались перед блокфюрерами, санитары – перед врачами-эсэсовцами, рабочие капо – перед другими фюрерами и т. д. И капо, которые не оправдали возложенных на них надежд, грозило наказание и снятие с должности[715]. Несмотря на привилегии, которые имели капо, в целом это было рискованное существование. Даже Генрих Науйокс, который обладал мастерством игры с эсэсовцами лучшим, чем большинство, до конца не продержался. После того как он провел три с половиной года в качестве старшего в лагере Заксенхаузен, эсэсовцы однажды бросили его в бункер, обвинив в коммунистическом заговоре, а затем переправили в другой лагерь
