Но мы с Уиллом просто друзья. Он тот, в чьей компании мне приятно проводить время, и ничего больше. Он так же единственный человек из всех, кого я здесь встречала, кто учится усерднее меня. Он – не знаю – как будто одержим. Я думаю, у него трудности в семье, хоть он о ней и не говорит. Он упоминал о сестре так, будто она была каким-то кошмаром. Немного похожа на мою младшую сестру Пэйдж. Ей четырнадцать и у нее сейчас переходный возраст. Хотя мама говорит, что в ее возрасте я вела себя намного хуже. Наверное, она права. У Пэйдж хватит ума не забеременеть.
А еще мы с Уиллом составляем вместе заявления. Он пока не может определиться куда поступать, в то время как я уже знала об этом еще с прошлого года, после поступления в колледж. Когда я сказала Уиллу о своих планах остаться дома и учиться в Бирмингеме, я озадачила его.
– Ты что, не хочешь уехать из дома? – спросил он. – Это ведь самое интересное в поступлении в универ.
Если бы он только знал! Конечно, я хочу уехать из дома, но это мне недоступно.
– Но это правда хороший курс, – бормочу я. – И мне нравится здесь, дома. К тому же, у родителей сейчас тяжко с деньгами. Может у меня получится переехать на следующий год.
На самом деле, не в деньгах проблема. Маму недавно приняли на работу на телевидение, и я знаю, она очень беспокоится о наших финансах. Но, несмотря на это, если бы все было по-другому, они с папой поддержали бы меня.
– Обидно, – говорит Уилл. – Том может и мудак, но он прав на счет Оксбриджа.
– Да ладно, – говорю я. – Оксбридж это ведь еще не все. К тому же, в Бирмингеме есть курс, который я хочу изучать.
Благодаря маминой поддержке, я уже сделала кое-какие записи для журнала "Мать и Дитя". Оказывается, фриланс-журналистика – отличный способ совмещать работу и материнство. Но я не могу рассказать об этом Уиллу. Мне пришла идея отметить в моем личном заявлении о блоге, в котором я пишу о том, каково быть матерью-одиночкой. И, конечно же, ни один из моих кураторов не знают об этом, и я предпочитаю, чтобы это так и оставалось. Мама хотела, чтобы я рассказала в колледже о своих особых обстоятельствах, но я не хочу чем-то отличаться от остальных, и поэтому молчу. Я просто хочу, чтобы обо мне знали, как о Мэлани-подростке, а не как о Мэлани-несовершеннолетней маме. Я даже зарегистрировалась в колледже как Мэлани Карпентер, а не как Мэлани Тинсалл, как иногда упоминает мама ЛуЛу в своем блоге. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что мы в родстве. Иногда я думаю, что, может быть, совершила большую ошибку – все-таки тяжело жить во лжи. Особенно сейчас, когда Уилл рядом. Но слишком поздно что-либо менять.
Уилл
– Итак, как ты думаешь? – говорю я, глядя на свои каталоги курсов. – Какой поставить вторым: Ноттингем или Лидс?
– Какая разница, что я думаю? – смеется Мэлани. – Ты все равно меня не послушаешь и завтра снова передумаешь. Что у тебя сегодня? Варвик или Ливерпуль?
– Варвик. Определенно, Варвик. Мне нужна студенческая общага.
– Тогда, – говорит она, соблазняюще тесно прижимаясь к моему плечу, – ты должен поставить Ноттингем вторым. У меня там подруга учится и ей очень нравится. Там отличный курс лекций и хорошая ночная жизнь.
На самом деле, я хочу выбрать тот, в который идет Мэлани. Это выглядит так жалко – выбрать универ, основываясь на выборе понравившейся девушки. К тому же, я не нравлюсь Мэлани. Да, может она и дружелюбна, но видит во мне только друга, и не было никаких признаков чего-то еще.
К тому же, она собирается в Бирмингем, который слишком близко к моему дому. Я не понимаю, почему она хочет остаться дома, но она говорит, что там лучший курс лекций журналистики. Она как-то обмолвилась в двух словах, что ее мама журналист. Большего я пока не знаю. Мэлани, определенно, загадочная девушка. Я не могу ее понять. Мы вместе ходим за кофе в течение последних шести недель, но иногда мне кажется, что я ее совсем не знаю. Без сомнений, она от меня что-то скрывает. Хотел бы я знать, что.
Глава 5
Мэл
И тогда, как раз перед каникулами в середине семестра, все меняется. Несмотря на все мои усилия и решительные попытки не позволять себе что-то почувствовать к Уиллу, я понимаю, что веду неравную борьбу. Я вдруг осознала, что не увижу его целую неделю. Целая неделя. Не уверена, что столько выдержу. Я привыкла видеть каждое утро его улыбающееся лицо, привыкла к тому, что он занимал мне место в очереди на ланч – что происходит теперь довольно часто и вызывает удивление у небольшой компании девчонок, с которой я обычно провожу время – и я не уверена, что смогу прожить без нашего ежедневного кофе.
