34. Крах – военный и дипломатический
Итак, Карл II, как мы уже упомянули, умер в 1700 году, и все завертелось по новой. Прежде чем отойти в мир иной – бездетным, в обстановке, когда каждый, кто имел доступ к королевскому уху, с жаром нашептывал в него советы относительно того, кому именно следует оставить трон – французским Бурбонам или же, наоборот, австрийским правителям, – король подписал документ: «оставляю Бурбонам» – и отдал концы. Везунчиком, который выиграл в лотерею испанский престол – хотя это всего лишь оборот речи, потому как дитя-то получило тот еще подарочек, – оказался паренек по имени Филипп V, внук Людовика XIV, приехавший сюда через не хочу, поскольку чуял, что добром это не кончится. С другой стороны, отвергнутый претендент, эрцгерцог Карл, воспринял решение о престолонаследии с огромной обидой; а еще хуже была реакция его семейства – императорского дома Австрии. Англия в розыгрыше призов не участвовала; однако, верная своей неизменной политике не подыгрывать ни одной могущественной державе и ни одному сильному правительству в Европе (именно по этой причине англичане, уже значительно позже, сначала влезут в Европейский союз, а потом постараются разрушить его изнутри), заключила союз с Австрией с целью воспрепятствовать чрезмерному усилению Франции путем присоединения, на правах родства и союзничества, Испании и испанской части Америки. Так было положено начало Войне за испанское наследство, которая продлится двенадцать лет и станет европейской войной высшей пробы, поскольку публика-то играла и за наших и за ваших. И хотя в это корыто совал свое рыло каждый, в конце концов по счетам, как всегда, заплатили все мы: австрияки, англичане и голландцы слетелись, как стервятники, жаждая отхватить кусок, заграбастали наши владения в Италии, разграбили андалузские побережья, атаковали наш флот – средство связи с Америкой – и высадились в Лиссабоне, чтобы завоевать Полуостров и посадить на трон австрийского чувака. Борьба была долгой, дорогой и жестокой, потому как большей частью велась на испанских землях, а ко всему прочему еще и местное население разделилось – кто за кого, как это чаще всего и бывает, в прямой зависимости от того, к какому боку ближе лежал – или казалось, что лежал, – собственный бумажник. Кастилия, Наварра и Страна Басков записались во французскую партию Филиппа V, а Валенсия и королевство Арагон вместе с Каталонией высказались за австрийского эрцгерцога. Австрийским войскам удалось оккупировать Барселону и Мадрид, чему предшествовало несколько сражений, среди которых битва при Альмансе, Бриуэге и Вильявисиосе. Как бы то ни было, Испания Бурбонов и союзная ей Франция войну эту выиграли; но к тому времени мы были уже настолько жалки в военном и дипломатическом отношении, что побежденные получили от этой войны больше, чем мы, и победа Филиппа V обошлась нам слишком дорого. Утрехтский мирный договор оказался выгодным для всех, кроме заинтересованной стороны. Франция упрочила статус ведущей мировой державы, а вот Испания потеряла все европейские владения, которые у нее еще оставались: Бельгию, Люксембург, Сардинию, Неаполь и Милан; а на закуску – Гибралтар и Менорку, удержанные англичанами в качестве морской базы для своей средиземноморской эскадры. Кроме того, у нас оставались и внутренние проблемы – каталонский вопрос. Дело в том, что в ходе войны каталонцы выступили за эрцгерцога Карла, а одной из причин этого решения была память о французском нашествии полувековой давности, когда война на территории Каталонии при Филиппе IV научила каталонцев ненавидеть французских освободителей: они теперь слишком хорошо знали, куда засунул каталонские фуэрос и прочие их привилегии Людовик XIV. А тут как раз, ко всему прочему, Филипп V, вознамерившись превратить этот многовековой дом терпимости в современную централизованную монархию, издал декрет, в котором заявил: «Считаю целесообразным (в соответствии со стремлением привести все мои испанские владения к единству законов и практике их применения в каждодневном использовании и в судах, руководствуясь равным образом и повсеместно законами Кастилии) упразднить и считать полностью утратившими силу все фуэрос». Так что то, что поначалу казалось всего лишь особой позицией Каталонии при выборе между королем из дома Бурбонов и королем австрийским, со ставкой – тут уж просто не повезло – на проигравшего, стало локальной гражданской войной, еще одной страницей в нашем пухлом архиве домашних безумств. И когда Арагон, вернувшись к национальной покорности, смирился и вся Испания признала королем Филиппа V, Каталония и Балеарские острова с этим не согласились. Поначалу Барселона рассчитывала на помощь англичан, однако помощь эта так и не пришла (прежние союзники, напротив, теперь помогали блокировать город с моря), и покинутая всеми, осыпаемая бомбами Барселона в своей героической и трогательной обороне упорствовала одна. Проиграла, конечно. Сегодня трехсотлетний юбилей тех событий. А когда проигрываешь, приходится платить по счетам. Филипп V в виде наказания отобрал у каталонцев все их фуэрос и привилегии – оставив их, за лояльность Бурбонам, баскам и наваррцам. И все это добро каталонцам не удастся вернуть себе вплоть до Второй республики. Тем не менее, хоть и побежденные, но дьявольски верные самим себе, они на следующий же день после поражения засучили рукава и вновь взялись за дело, дав старт тем самым (благодаря декрету, который аннулировал фуэрос, но давал другие преимущества, как, например, возможность торговли с Америкой) трем столетиям мощного экономического роста, в котором и утвердилась та трудолюбивая и процветающая Каталония, какую мы сегодня знаем. Или знали.
