Лютер трепетал, глядя на себя. Один человек, и он сопротивлялся могущественнейшим властям земли. Он иногда сомневался, действительно ли он избран Богом, чтобы бороться против авторитета церкви. "Кто я такой, -писал он, -- чтобы сопротивляться папскому величию, перед которым ... трепещут земные цари и весь мир?... Никто не знает, сколько я выстрадал в первые два года и в какое отчаяние и скорбь я был повергнут" (Там же, т. 3, гл. 6).
БИБЛИЯ И ТОЛЬКО БИБЛИЯ
Когда враги Лютера ссылались на обычаи и традиции или на постановления и авторитет папы, тогда реформатор обращался к Библии и только Библии. Они не могли ответить на приведенные оттуда доказательства, и разгневанные рабы формализма и суеверия жаждали только его крови, подобно тому, как иудеи жаждали крови Христа. "Он еретик", -- кричали римские ревнители. "Разрешить этому страшному еретику жить хотя бы одни час -- это означает самый страшный грех против церкви. На эшафот его немедленно!" (Там же, т. 3, гл. 9).
Лютер получил вызов явиться в Рим для соответствующих объяснений. Друзья Лютера с ужасом встретили это повеление. Они вполне сознавали ту опасность, которая угрожала из другу в этом нечестивом городе, обагренном кровью мучеников за имя Иисуса Христа. Они заявили протест против его поездки в Рим и требовали, чтобы он объяснился в Германии.
Их требование было наконец удовлетворено, и для прослушивания дела Лютера был прислан представитель папы. В полученных им от папы указаниях Лютер уже был объявлен еретиком. Папский легат был поэтому уполномочен "преследовать его судебным порядком и без промедления заключить в тюрьму". В случае же упорства с его стороны и невозможности арестовать реформатора, легат был уполномочен "объявить его вне закона по всей Германии, а также и его приверженцев подвергнуть изгнанию, проклятию и отлучению от церкви" (Там же, т. 4, гл. 2). И еще папа поручил своему легату: для абсолютного искоренения ядовитого еретизма, за исключением только одного императора, отлучить от церкви и подвергнуть гневу Рима всех тех, кто не сделал ничего для того, чтобы схватить Лютера и его поборников, невзирая при этом на занимаемое положение в государстве и церкви.
Все это самым красноречивым образом открывало дух папства. Во всем этом документе нет ни одной искры христианского принципа или даже самой обычной справедливости. Лютер жил и работал очень далеко от Рима; он не имел возможности объясниться и выступить в свою защиту, но еще до расследования его дела он был уже объявлен еретиком и в тот же самый день предупрежден, обвинен, осужден и приговорен, -- все это было сделано мнимым "святым отцом", который являлся высочайшим, непогрешимым авторитетом в церкви и государстве!
Местом суда был назначен Аугсбург, и Лютер пешком отправился туда. Ему угрожали серьезные опасности. Ему открыто угрожали, что по дороге он будет схвачен и убит, и друзья умоляли его не подвергать себя опасности. Они даже уговаривали его на время оставить Виттенберг и поселиться у кого-нибудь из друзей. Но он не желал оставлять того места, где его поставил Бог.
Весть о прибытии Лютера в Аугсбург доставила папскому легату большое удовлетворение. Беспокойный еретик, обративший на себя внимание всего мира, казалось, теперь находился во власти Рима, и легат решил сделать все, чтобы не выпустить его из своих рук. Его друзья уговаривали его не являться к легату без охранной грамоты, и сами взялись за то, чтобы добыть ее от императора. Легат надеялся, если возможно, принудить Лютера к отречению, а если нет, то доставить его в Рим, где бы он разделил участь Гуса и Иеронима. Поэтому, подсылая ему своих людей, он пытался убедить Лютера явиться к нему без охранной грамоты, полагаясь на его милость. Но реформатор решительно отказался так сделать. Пока он не получит документы, гарантирующие ему покровительство императора, он не явится к папскому послу.
ЛЮТЕР ПЕРЕД СУДОМ
Идя на хитрость, враги Лютера решили попытаться взять его добротой и любезностью. При своих встречах с Лютером легат очень дружески беседовал с ним, но требовал, чтобы тот во всем подчинился авторитету церкви и безоговорочно отрекся от каждого пункта своего учения. Он, конечно, не оценил по достоинству человека, с которым имел дело. Отвечая ему, Лютер выразил свое уважение к церкви, свое стремление к истине, свою готовность ответить на все вопросы, касающиеся его учения, и предоставить их на рассмотрение ведущих университетов. Одновременно он протестовал против образа действий кардинала, требующего он него отречения без доказательства его заблуждения.
