предписания ордена, чем даже могу это выразить словами. И если бы
кто-либо из монахов путем своих подвигов мог заслужить Царство
Небесное, то и я, без сомнения, имел бы на него право... Если бы такое
положение продлилось еще немного времени, то я довел бы себя до
могилы".
D' Aubigne, т. 2, гл.3
Но, несмотря на все его усилия, его отягощенная душа не находила себе покоя. Наконец, он дошел до полного отчаяния.
ПОДНЯТЬ ВЗОР НА ХРИСТА
Когда Лютеру стало казаться, что уже все потеряно, Бог послал ему друга и помощника. Благочестивый Штаупиц помог Лютеру понять Слово Божие. Он отвлек его внимание от самого себя, помог ему освободиться от гнетущего ожидания бесконечного наказания за нарушения закона Божия и направил его взоры на Иисуса, на его прощающего грехи Спасителя. "Вместо того, чтобы мучиться своими грехами, бросься в объятия Искупителя. Уповай на Него, полагайся на праведность Его жизни, верь в искупительную силу Его смерти. ...Повинуйся Сыну Божию. Он стал человеком, чтобы дать тебе уверенность в Божественной благосклонности ...Люби Его, ибо Он прежде возлюбил тебя" (D' Aubigne, т. 2, гл. 4). Его слова произвели неотразимое впечатление на Лютера. После продолжительной борьбы с укоренившимися заблуждениями он, наконец, смог познать истину, и в его мятущейся душе водворился мир.
после посвящения Лютера в священники, он был приглашен из монастыря на работу в качестве профессора в Виттенбергский университет. Здесь он усердно начал изучать Библию на языках оригинала. Штаупиц, его друг и учитель, побудил его с кафедры проповедовать Слово Божие. Лютер колебался, чувствуя себя недостойным говорить народу во имя Христа. Только после долгой борьбы он, наконец, уступил просьбам своих друзей. Он начал читать лекции по Библии, и перед его изумленными слушателями открылись книги Псалмов, Евангелий и Посланий.
ПОСЕЩЕНИЕ ЛЮТЕРОМ РИМА
Лютер по-прежнему оставался верным сыном папской церкви и никогда не допускал мысли стать иным. Согласно Божиему Провидению он отправился посетить Рим. Путешествуя пешком, он по пути останавливался в монастырях. В одном итальянском монастыре он был поражен увиденными им роскошью, богатством и великолепием. Получая княжеские доходы, монахи жили в великолепных покоях, одевались в самые богатые и дорогие одежды и имели роскошный стол. С чувством глубокой скорби Лютер сравнивал эту картину с самоотречением и лишениями своей жизни. он находился в большом замешательстве.
Наконец, вдали он увидел город семи холмов. Тронутый до глубины души, он бросился на землю, восклицая: "Привет тебе, священный Рим!" (Там же, т. 2, гл. 6). Он вошел в город, посетил церкви, прислушивался к удивительным рассказам, повторяемым священниками и монахами, и принял участие во всех установленных церемониях. Он видел, что беззаконие занимало главенствующее место среди всех классов духовенства. Он слышал непристойные шутки со стороны прелатов и приходил в ужас, глядя на их страшное богохульство даже во время служения. Находясь в среде монахов и жителей города, он повсюду встречал расточительство и распутство. Куда бы он ни обратился, вместо святости он наталкивался на осквернение. "Никто не может поверить, -- писал он, -- какие грехи и позорные дела совершаются в Риме. Для того, чтобы поверить, нужно видеть все это. Так что даже и поговорки появились: "Если существует ад, то Рим построен на нем. Это пропасть, из которой исходят все грехи!"" (Там же, т. 2, гл. 6).
"ПИЛАТОВА ЛЕСТНИЦА"
В своем декрете папа обещал отпущение грехов всем тем, которые на коленях поднимутся по так называемой "Пилатовой лестнице", о которой говорится, что по ней сошел наш Спаситель, когда выходил из римского верховного судилища, и что она каким-то чудом была перенесена из Иерусалима в Рим. Однажды, когда Лютер благоговейно на коленях поднимался по ней, вдруг голос, подобный грому, казалось, сказал ему: "Праведный верою жив будет" (Послание к Римлянам 1:17). Он вскочил на ноги и с ужасом и стыдом поспешно удалился. Этот текст никогда не утратил своей силы над его душой. С того момента, как никогда раньше, он увидел всю обманчивость надежды на человеческие дела для получения спасения и понял необходимость постоянной веры в заслуги Христа. У него открылись глаза, и никто уже не могло разубедить его в заблуждении папства. Отвернув свое лицо от Рима, он отвернулся от него и сердцем, и с того времени началось его отделение, пока, наконец, он окончательно не порвал всякую связь с папской церковью.
