Глава четвёртая. Стагнация
Передовые статьи после Октябрьского пленума ЦК КПСС (1985) начинались примерно так: «Наше время входит в историю Советского государства как переломное по многим принципиальным направлениям общественного развития. Суть перемен – УСКОРЕНИЕ социально-экономического развития страны и достижение на этой основе нового качественного состояния общества. Эта новаторская программа действий глубоко и всесторонне обоснована в докладе Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва на апрельском Пленуме ЦК КПСС…».
Одним словом, горбачёвское «новое мышление» страну захлестнуло. Листая книгу М. С. Горбачёва «Избранные речи и статьи» (Москва, изд. Политической литературы), невольно бросается в глаза, что большинство избранных речей были произнесены на обедах и завтраках в Большом кремлёвском дворце в честь «президентов и председателей» разных стран.
Михаилу Сергеевичу не повезло со слугами. Ничего нового, отличного от Хрущёвских начинаний Горбачёв фактически не делал. Хотя задачи перед ними стояли разные. Хрущёв был более знаком с патриархами марксизма-ленинизма и свято верил в то, что коммунизм построит можно и даже сроки определил, а вместе с ними и наметил и начал внедрять широкую систему социальных льгот, от которой, в свою очередь, Горбачёв должен был всех избавить, переведя их в заработную плату.
Но, Хрущёву достался очень мощный партийный аппарат, ещё было полным полно специалистов – хозяйственников прошедших суровую сталинскую школу, и народ ещё с энтузиазмом «бежал» за ними. Сталинская же номенклатура хотела одного, избавится от вечного страха, которым Вождь всех времён и народов сдерживал их частнособственническое нутро и направлял их в светлое будущее коммунистического завтра. Хрущёв избавил номенклатуру не только от страха, но и от остатков совести. Он приказал снять органам КГБ наблюдение с высших должностных чинов. Такого нет ни в одной стране мира даже сегодня. И партийная номенклатура так «оттаяла», так стала красть, что страна действительно летела в «пропасть». Что творила наша Городецкая, партийно-хозяйственная номенклатура, пусть останется терра-инкогнита (непознанной землёй), ну а то, что творила высшая партийная знать приоткрыли ГДЛЯН, ИВАНОВ и Ю. В. Андропов.
Так что, какие кадры достались Горбачёву представить можно, да и сам он больше всего боролся с собственным страхом, при этом, очень сильно боясь испугать других. Но, повторю, воровать стали задолго до него. Горбачёв послужил причиной другой проблемы: власть перестали уважать, её перестали слушать и её перестали бояться. Уважать её перестали совсем. И речь идёт не о народе, а о высшем, старшем, среднем звене управленцев, включая командующих военными округами. А уж низшее звено управленцев, всегда держащее нос по ветру «разыгралось совсем». В тоталитарной стране билетами на поезд торговали прямо проводники у своих вагонов, а в кассах билетов не было. Товары и продукты с прилавками магазинов даже «не знакомились». После Адропова, с Горбачёвым в стране стало ещё более «черненько», чем при ЧЕРНЕНКО.
Я этот период застал в одной из армий ПВО ККВО, и вплотную соприкасался с армейской номенклатурой полкового и дивизионного звена. Это ещё было терпимо, они тоже крали, но с оглядкой, ибо крали у себя, а солдат всё-таки надо было ещё кормить и одевать, ещё не было «приказа» о том, что можно и не кормить. Выше же, особенно если брать категорию членов военных советов и представителей «райской группы» начинался кошмар. Для войск эти военные были тем же самым, что хан Едигей для Городца в средние века: полное опустошение складов.
Видимо, примерно те же процессы происходили и на гражданке. Торговля левой продукцией шла полным ходом, организованная преступность оглядываясь по сторонам набирала обороты.
Видимо, в план спасения России, который был предложен Горбачёву и который, судя по настоящему времени включал единственную, но важную задачу, перевод всех халявных социальных льгот в заработную плату (льготами пользовалась только номенклатура, она паразитируя на них разоряла страну) он внёс только одну свою лепту – ускорение.
