Я знаю, где находятся помещения для суррогата в этом дворце, поэтому решаю начать оттуда.
Мне следует все-таки знать, как она выглядит, если мне предназначено постоянно за ней наблюдать.
Наблюдать за суррогатом. Не могу решить — то ли это противно, то ли это просто скучно. Почему Люсьен не попросил меня посмотреть за кем-нибудь интересным? За кем-то из королевской семьи или моей матерью?
Нет, только не за матерью. Не думаю, что хочу знать, чем она занимается.
Я иду по залу со всеми этими глупыми цветочными картинами и натыкаюсь на Кору, которая спускается с короткой лестницы, ведущей в покои суррогата.
— Что ты делаешь? — спрашивает она. Все вечно спрашивают это у меня с такой интонацией, будто я что-то задумал.
Я пожимаю плечами. — Просто хотел увидеть суррогата, вот и все.
Не лучшее мое оправдание. Мне реально стоило лучше над этим подумать.
Кора закатывает глаза. — Ты знаешь, что тебе не позволено заходить в ее покои. Ты сегодня хочешь еще больше насолить матери?
Естественно, она должна знать о Циан и «Призовой Жемчужине».
— Нет, — говорю я. — Ты права. Мне просто было любопытно. У нас никогда не было суррогата в этом доме.
Она мягко мне улыбается. Кора фактически вырастила меня, и она более снисходительная, чем Мать.
— Конечно же, был, — говорит она. — Я довольно хорошо помню твоего суррогата.
— Она похожа на моего? — спрашиваю я.
Она задумывается на мгновение. — Нет, — отвечает она. Не уверен, следует и мне обижаться на это.
— Она все еще спит, — продолжает она. — Возможно, ты увидишь ее сегодня вечером перед ужином.
— Я не увижу ее за ужином?
Она вздыхает. — Ее Милость забыла тебе сообщить — она сегодня устраивает традиционный ужин после Аукциона. Первый раз за двадцать лет. Прибудут Курфюрстина и остальные Дома-Основатели.
— Даже Графиня Камня? — спрашиваю я. Моя мать и Графиня ненавидят друг друга.
Кора ухмыляется. — Да.
Я почти хочу быть приглашенным только для того, чтобы посмотреть, как эти двое поругаются, но со всем изяществом и любезностью, которую можно ожидать от членов королевской семьи.
— Что же, — говорю я, не совсем уверенный, что мне теперь делать. — Полагаю, ты можешь сказать Аннабель, чтобы она принесла ужин мне в комнату.
— Аннабель теперь прислуживает суррогату, — говорит Кора. — Думаю, Уильям обслужит тебя.
Так Люсьен был прав. — Хорошо, — говорю я, будто меня это совсем не волнует, хотя волнует даже очень.
Но Аннабель может помочь мне со всей этой затеей. Я не скажу ей о Люсьене, но она может быть хорошим источником информации.
Сейчас только три, и, держу пари, я знаю, где она. Я бреду на первый этаж и направляюсь в сад к прудику с яркими рыбами. Аннабель сидит там, смотря на то, как они словно фейерверки мечутся в воде, и, завидя меня, она подскакивает и делает реверанс.
— Слышал, у тебя новая забота, — говорю я. Она кивает. — Ставлю на то, что с ней будет легче, чем со мной.
Аннабель пожимает плечами, и я осознаю, что она нервничает.
— У тебя все получится, — говорю я. Я могу видеть в ее глазах, что она хочет мне поверить, но она напугана.
— О, а я тогда кто, отрезанная печень?
Не несу за вас ответственность.
— Да брось, — говорю я, садясь рядом с ней на скамейку. — Ты заботилась обо мне с тех пор, как мне было двенадцать.
— Видишь? — Она краснеет. Аннабель много краснеет в моем присутствии.
Не была официальной фр-й.
— Ох, так ты теперь официальная фрейлина?
Он делает рукой движение «вроде того».
— Эй, а ты видела ее уже? Суррогата?
Аннабель пронзительно смотрит на меня и качает головой. Я поднимаю обе руки.
— Мне просто любопытно. Не волнуйся, даже я не настолько бунтарь, чтобы закрутить с суррогатом.
Это правда. То есть у них вообще есть нормальные части тела? Я слышал, что у них много странных способностей. Вдруг это меняет их тела или вроде того. Я представляю, что наверху лежит девушка с двумя головами и перепончатыми пальцами.
Аннабель снова тяжело смотрит на меня, затем кивает, будто решила мне поверить.
