Между тем скончался (526) великий Теодорих, и Прованс, остававшийся во владении остготов и отделявший бургундские земли от моря, в этот момент показался франкам беззащитным. На этот раз не пришлось браться за оружие: вышло так, что Прованс был им подарен. Дело в том, что в эти годы, вынашивая планы захвата Италии, Юстин, а затем и Юстиниан императоры Восточной Римской империи стремились к заключению прочного союза с франками. Опасаясь перспективы борьбы на два фронта, бесславные наследники Теодориха — Теодад, и позднее Витигес в 537 году уступили Прованс Хильдеберу и Теодеберу, уже пытавшимся ранее захватить Арль. Франкские короли добились утверждения этой территориальной уступки императором Юстинианом и отправились в Прованс, чтобы вступить во владение новоприобретенными землями. Они побывали во всех городах побережья, задержавшись в Марселе, а Теодебер даже организовал в Арле состязание в беге по примеру древних греков.
Теодебер — единственный наследник Тьерри лучше других понял символическое значение приобретения юго-восточных провинций, еще хранивших престиж Римской империи и римского присутствия. И вот он король восточных франков, наследник зарейнских устремлений своего отца, превративший тюрингов и алеманнов в своих данников после новых побед, добавленных к списку побед над ними его отца и деда, окружает себя высококультурными и компетентными галло-римскими советниками, помогавшими ему в правлении. Это были Астериол, Секундин, а также патриций Парфений. Теодебер регулярно направляет в Византию посольства и письма, в которых перечисляет многие подвластные ему народы, не забывая упомянуть о заботе и защите, которой он окружает христианские церкви. Он первый король-варвар, осмелившийся сделать такое — берется чеканить свою «золотую монету из золота, добываемого в Гаалии, с изображением не римского, как того требует обычай, императора, а со своим собственным изображением», — как писал крайне возмущенный этим фактом византийский историк Прокоп. Подобно Хлодвигу и более своего кузена Хильперика Теодебер хотел быть самым «римским» из франкских властителей. Можно понять епископа Мария Авентского, когда, упоминая о Теодебере в 580 году, он употребляет в своих текстах выражение: «Теодебер — великий король франков» [22]. Итак, в 537 году в руках франков оказалась почти вся Галлия. Хильдебер и Теодебер, наиболее предприимчивые завоеватели, обеспечили себе куда более обширные владения, чем Клотар. Отныне только области, прилегающие к устью Рейна и занимаемые язычниками-фризами, Септимания, все еще находившаяся в руках вестготов, Западные Пиренеи — бастион непокорных басков, и далекая Арморика, независимость которой крепла благодаря непрерывному притоку (до середины VI века) новых поселенцев из-за Ла-Манша, оставались неподвластными франкам.
Владычество франков над Галлией в середине VI века
Теперь хорошо известно, что в результате новых побед и упадка императорской власти, ставшей номинальной, сущность власти франкских королей претерпела изменения в период с конца V до середины V] века. Будучи вначале лишь властью над одним народом или народностью, объединяющей людей для войны, она стала властью над определенной территорией, и в силу этого — постоянной властью над несколькими народами. От той власти, которой она была в военное время, она унаследовала характер абсолютный, распространяемый и на мирное время: она стала неограниченной, не сдерживаемой какими-либо законными рамками или решениями общих сходов всех граждан. Воспрепятствовать осуществлению этой власти, свергнуть ее можно было только силой. Поэтому для франкских королей было чрезвычайно важно, чтобы перевес силы всегда был на их стороне. Отсюда стремление окружить себя все более и более внушительной дружиной — военной свитой, члены которой были связаны клятвой личной верности властителю. Отсюда же постоянные попытки распространить воинскую повинность на всех подданных, включая и галло-римлян. К тому же королю нужны были верные люди на всех завоеванных территориях. И он находил их среди представителей местной знати — франкской, как в давние времена, но также и, все чаще и чаще, римской, дававших ему обет верности и становившихся после этого его вассалами. Вассалов полагалось вознаграждать и прежде всего — земельными наделами. Читатель уже знает, что внутренней пружиной, толкавшей франков к постоянной экспансии, была нужда королей в приобретении все новых богатств ради того, чтобы платить своим приближенным. Эта же необходимость толкнула франков в период между 539 и 553 годами к участию в военных вторжениях в Италию: вначале — в качестве наемников, выполняющих юстинианские планы возвращения себе власти над Италией, а затем — искателей военной добычи, действующих на свой страх и риск.
