Хорошо подготовившись к войне, Карл VII в военной кампании 1449—1450 гг. очистил от англичан сначала Нормандию, а затем и Гиень. В 1453 г. Столетняя война закончилась. В руках у англичан, в свою очередь, ставших жертвой смут (началась война Алой и Белой розы), остался лишь Кале.
Сам король не проявлял особых полководческих или административных талантов. Но в его окружении всегда были способные люди, оказывавшие ему помощь. Среди них *— Жанна д’Арк, коннетабль Ришмон, Агнес Сорель, удивлявшая современников красотой и умом, открывшая во французской истории длинный список королевских фавориток, которые порой играли важную неформальную роль в принятии политических решений. В числе близких Карлу VII людей был и королевский казначей Жак Кёр, купец из города Тура. Он сумел многократно обогатить казну. В крайне тяжелых условиях войны и разорения Жак Кёр основывал горнорудные разработки и мануфактуры, организовал французский флот на Средиземном море, где прежде безраздельно господствовали Генуя и Венеция. Во французский язык вошло идиоматическое выражение «богат, как Жак Кёр». Однако возвышение богатого простолюдина беспокоило королевское окружение, которому удалось добиться его обвинения в хищениях и иных преступлениях.
Король слишком часто отступался от своих друзей: он не стал выкупать из плена Жанну д’Арк, не стал разыскивать виновника отравления Агнес Сорель, не поддержал Жака Кёра, не помог выкупиться своему родственнику и знатнейшему вассалу — Карлу Орлеанскому. Но Карл VII обладал редким качеством — умел идти на компромиссы и прощать. Когда он утвердился в Париже, его старые слуги требовали отомстить бывшим предателям за все преступления. Король велел с почестью перезахоронить останки Бертрана Арманьяка, но не тронул никого из бывших бургиньо-нов и даже сохранил на своих постах в судах и финансовых ведомствах английских или бургундских ставленников, если они были компетентными специалистами. Королевский парламент, приехавший из Пуатье, был объединен с парламентом, остававшимся в Париже при англичанах. Вчерашние смертельные враги сформировали вполне действенные судебные органы. Приговоры, вынесенные при Бедфорде, оставались в силе и при Карле VII, коль скоро они не противоречили законам королевства. Когда Карл VII занял Нормандию, парижские купцы настаивали, чтобы он отменил торговые привилегии руанских купцов, а Парижский университет призывал закрыть «английский» университет в городе Кане. Однако король сохранил все права и привилегии присоединенной провинции. Карл VII слыл милостивым королем, которому можно было сдаваться, не опасаясь мести. Так, Фома Базен, ставший при англичанах епископом нормандского города Лизье и возглавивший оборону этого города, сдал его Карлу, а затем стал его восторженным биографом.
В 1454 г. король велел организовать реабилитационный процесс по делу Жанны д’Арк. Ему удалось снять с нее обвинения в ереси, бросавшие тень на законность его собственной коронации. Пьер Кошон до этого процесса не дожил, но даже Фома де Курсель, парижский теолог, настаивавший в свое время на применении пыток к Жанне д’Арк, сохранил все свои церковные должности и верой и правдой служил далее королю, отстаивая интересы галликанской церкви.
Людовик XI и Бургундское герцогство. Во время «Прагерии» к мятежным принцам примкнул и молодой дофин Людовик, восставший против своего отца. Узнав, что его сын нашел затем убежище при дворе Филиппа Доброго, Карл VII сказал на это: «Мой кузен приютил у себя лису, которая передушит всех кур в его курятнике».
Став королем, Людовик XI (1461—1483) начал устранять советников своего отца и попытался проводить жесткую политику. Вскоре ему пришлось столкнуться с мятежом так называемой Лиги общественного блага. Главную роль в ней играли герцог Бретонский и Карл, граф Шароле, сын Филиппа Доброго, будущий герцог Бургундский, которым удалось склонить на свою сторону младшего брата короля. Лозунг «общественного блага» восходил к давним временам. Его выдвигали еще «реформаторы» середины XIV в. Звучал он и в Париже в разгар восстания кабошьенов и войн бургиньонов и арманьяков. Лозунг трактовался как «возврат к добрым старым временам» и защита привилегий и вольностей знати и городов от посягательств крепнущей королевской власти, от роста налогов. Соединение под этим лозунгом движения горожан и феодальных клиентел ставило власть в очень сложное положение. Но в данном случае лидеры Лиги переоценили свое влияние. Бургундские симпатии парижан ушли в прошлое — и университет, и парижские буржуа оказались не слишком последовательны в их поддержке. Пойдя на уступки, Людовик XI сумел разъединить своих врагов и расправиться с ними поодиночке.
