Дагоберт опирался на круг сподвижников, с которыми он когда-то рос и воспитывался. Примечательно, что в их число входили потомки как германской, так и галло-римской знати. Впоследствии именно им он доверял важнейшие должности в государстве и церкви. Но военная мощь короля зависела от службы его «верных», или вассалов, а для того чтобы обеспечить их привязанность, им надо было раздавать все новые земли. Государственный земельный фонд (фиск) был уже исчерпан, и Дагоберт раздавал владения, конфискованные у мятежных аристократов, а также монастырские земли. Но он всегда стремился быть щедрым по отношению к церкви. В особенности он почитал св. Дионисия, который с тех пор и стал рассматриваться в качестве главного небесного патрона всего королевства. Перестроив и богато украсив здание монастырской церкви
Сен-Дени, Дагоберт ввел здесь вечную молитву — днем и ночью монахи не должны были прерывать молитв во славу короля, его семейства и его королевства. В этом аббатстве Дагоберт и был захоронен. С тех пор базилика Сен-Дени становится главной усыпальницей французских королей. Неудивительно, что хроника, которую вели местные монахи, именует Да-гоберта «Соломоном франков».
Короли и майордомы. Смена династии. При королях меровингской династии все более усиливалась власть майордомов (major domus — управляющий дворцовым хозяйством). Они ведали доходами и расходами королевского двора, командовали стражей, распоряжались людьми, находящимися под королевским покровительством. В каждой из трех частей королевства был свой майордом. Владелец этой должности выступал перед лицом франкского короля в роли представителя знати Нейстрии, Бургундии или Австразии. Постепенно в руках майордомов сосредоточилась вся полнота власти. Практически бездействующих при них королей стали называть «ленивыми». «Заросшие длинной шевелюрой (еще с языческих времен считалось, что магическая сила вождя заключалась в его волосах, и Салическая правда грозила суровым наказанием тому, «кто острижет длинноволосого мальчика». — Лет.), на повозках, запряженных волами, они неспешно переезжали из одного из своих поместий в другое. В торжественных случаях, например при приеме иноземных послов, они восседали в парадном облачении и послушно повторяли все то, что им говорили майордомы». Так описывал «ленивых королей» историк Эйнхард, живший в начале IX в., и этот образ вошел в учебники. Не следует, однако, забывать, что эти слова писались для прославления уже другой династии, сменившей Меровингов.
Дагоберту I еще удавалось контролировать майорДома Австразии, Пи-пина, который был его доверенным лицом с детских лет. Но после смерти этого короля земли вновь были разделены между его сыновьями и начался новый период смуты: майордомы Австразии и Нейстрии соперничали друг с другом, и каждый из них стремился посадить на престол своего кандидата из числа потомков Хлодвига.
Очередному майордому Австразии, Пипину Геристальскому, на рубеже VII—Vili вв. удалось восстановить единство Франкского королевства, усмирить враждующие аристократические семьи, пресечь сепаратистские настроения герцогов (вождей отдельных германских племен) и епископов. Король сохранял свою власть, но Пипин Геристальский полностью руководил всеми его действиями.
У Франкского королевства было немало врагов — саксы на востоке, фризы на севере, баски на юге, а в VIII в. начались вторжения арабов, сокрушивших готские государства Испании. Они захватили юг Галлии — Септиманию, превратив город Нарбонну в свою цитадель. В 732 г. сын Пипина Геристальского Карл, не без труда утвердившийся в своей должности (ему пришлось вести настоящую гражданскую войну — уже не за королевский титул, а за звание майордома) и разгромивший фризов, смог отразить грабительский поход мусульман, разбив их в битве при Пуатье. Это была неполная победа: майордом позволил арабам уйти с богатой добычей, и они долго еще продолжали свои набеги. Однако Карл сумел извлечь из этого сражения большую политическую выгоду, прослыв защитником христианства от неверных. В далеком Толедо местные христиане, жившие под властью арабов, сложили поэму о победе при Пуатье. Военным успехам и решительности в борьбе с врагами Карл был обязан своим прозвищем Мартелл (Молот).
