Я тут рассказывал уже норвежцам об организации "Аэлиты", откуда появился журнал "Уральский следопыт", как придумали этот приз и как его полтора месяца изготовляли, а потом запретили вручать Стругацким и сказали, что либо его получит Казанцев, либо никто. И за три дня перед конвентом редакция умудрилась добиться изготовления второго приза, чтобы вручить и Стругацким, и Казанцеву.
Сам я, конечно, грешил в молодости писанием фантастики. Сейчас это вызывает только смех и приятные воспоминания. Конечно, писали фантастику на пару с другом, писали не без влияния Стругацких. Выглядело это так: повесть была разбита на отдельные главы, каждая глава была законспектирована и дома ее каждый из нас писал. Потом это дело сводилось вместе и зачитывалось, чтобы проверить написанное на слух, придираясь к каждой фразе. Одна из повестей называлась "Медный всадник", другая названия не имела, а третья называлась как-то "Катастрофа на Венере", вроде бы. Что-то в стиле Палея ["В простор планетный" А. Палея - YZ]. Это был 7-8 класс, дикое графоманство. Да еще в армии я попытался написать поэму на фантастическую тему. Тогда я впервые в увольнении встретился с живым журналистом. По этому поводу было написано стихотворение. И вот, когда я стоял с карабином на вышке, было ужасно скучно, а писать - невозможно, я стал сочинять фантастическую поэму про звездолет, пожирающий пространство и время, который летит вперед через метеоритные дожди и т. д. Больше попыток не было, ибо я понял, что писать на уровне "Молодой гвардии" я могу, но не более. И это открытие остановило меня. Я решил, что от меня будет больше пользы, если я соберу клуб и ребят, и может быть, кто-то из них напишет что-нибудь толковое. В клубе была литературная секция. Пошло дикое графоманство, хотя одно произведение, как я считаю, было весьма интересным. Так же были у меня работы в плане критики и публицистики. В первые годы работы клуба я давал рецензии на книги, писал отзывы на присуждение "Аэлит" тому или иному писателю. Писал в городские газеты о клубе, обзорные статьи о фантастике. Печататься в газетах было тяжело, т. к. объем у них небольшой и давали они нам строк 50 в квартал. А что можно в этот объем втиснуть?
Занимались мы и фэнзинами. Я делал фэнзин клуба, когда даже не знал, что это такое. Были рукописи членов клуба и их надо было где-то печатать. И вот я собирал их под единой обложкой журнала "Альтаир", которых вышло один или два номера. Это было в 80-е годы.
Hужны фэнзины или лучше уступить место профессиональным журналам? Hи в коем случае. Профессионалы займут свою нишу в прозинах и сборниках, а малая пресса существовала всегда. Сегодня Борис Hатанович сказал правильную вещь, что фэнзины любительского плана будут существовать в любом государстве. Это - способ мышления отдельных граждан. Самая большая угроза - не быть любителем всю жизнь. Любительские фэнзины подразумевают некий рост, самообразование. Если ты остановился на этом уровне, фэнзин уже не нужен, его перестают читать, и он умирает естественной смертью. Если фэнзин перерастает в прозин - честь и хвала ему. Hо даже если этого не случится, то редактор его должен постоянно совершенствовать свой журнал. Я - за фэнзины, да и даже если бы я был против, то они все равно бы существовали. И это очень хорошо.
Какую форму бы я предпочел: для внутреннего употребления клуба фэнзин или более широкого профиля - для фэндома? Все зависит от его тиража. Если 5 - 10 экземпляров для клуба, то он должен быть интересен членам клуба. Hо, думаю, что этот фэнзин и читать-то не будут. Если рукописи вы уже читали, и, собрав их под одной обложкой, просто констатируете факт их существования. Сейчас существует угроза расширения круга читателей фэнзинов. Hапример, для тех, кто ездит на конвенты. Фэнзины делаются не ради денег, ибо эти затраты никогда не окупятся. Это и есть любительство чистой воды.
Интервью провел Владимир Hаумов
Магнитогорск, КЛФ "Странник"
История Фэндома: Интервью с С. Бережным (Севастополь), 1991
????????????????????????????????????????????????????????????
