— Я думал, — подхватил Шульц, — что для искусства не нужно моды.
— Помилуйте! Бросьте ваши предрассудки! Мы живем в веке поддельном. Ныне под все можно подделаться, даже под искусство.
— Как это? — спросил Шульц.
— А вот как: искра, падшая с неба, мала; не в каждом сердце она загорится, не каждому душу она освятит; а механизм дается всякому, у кого только рука да воля. Мы доживаем до того, что искусство сделается ремеслом; скоро оно станет ниже ремесла. Немногие умеют их отличать друг от друга.
Оба замолчали.
— Что ж мне делать? — спросил Шульц.
— Последуйте моему совету. Я готов вам помогать, хоть и должен вам сознаться, что вы свое дело уже испортили. Вам остается дать музыкальное утро в зале какой-нибудь дамы, у графини Б***, у графини 3***, у княгини Г***.
— Княгиня Г. в Петербурге? — вскричал Карл.
— Да уже с год как приехала из. Одессы. Вы ее знаете?
— Я бывал у нее каждый день в Вене. Она страстно любит музыку и живопись. Вот женщина! — продолжал с жаром Шульц. — Вот женщина, которая в преклонных летах, в чаду светской жизни умела сохранить чистую любовь к высокому!
Настройщик усмехнулся.
— Вас ничем не исправишь, — сказал он, — однако и то хорошо: княгиня вас знает. Я ее настройщик. Пойдемте к ней. По праву старого знакомства попросите у нее большой залы для вашего музыкального утра.
— Вы видели воспитанницу княгини? — спросил, запинаясь, Шульц.
Настройщик пристально на него посмотрел.
— У княгини нет воспитанницы, — сказал он протяжно, — впрочем, у нее вы, может быть, узнаете то, что хотите. Пойдемте.
Они отправились.
В богатых сенях толпилось несколько старух, известных в Петербурге под названием салопниц. У каждой было по огромной бумаге в руках и на искаженных устах вертелась довольно неприличная брань, сдерживаемая присутствием швейцарской булавы. Настройщик порхнул мимо ливрейного привратника вверх по узорчатому ковру лестницы: швейцар пропустил его, как собачку, не обращая никакого внимания на столь ничтожное лицо.
Шульца он остановил.
— От кого вы? Есть ли у вас письмо? Княгиня без рекомендации нищих не принимает!
Глаза Шульца засверкали.
— Я хочу видеть княгиню как старый знакомый, а не как нищий. Доложите ей, что приехал Карл Шульц, фортепьянист из Вены.
Швейцар взглянул на него с недоверчивостью и потащился по лестнице. Через полчаса Шульца просили войти.
Княгиня сидела в голубой штофной комнате, перед камином. Направо от нее стоял стол, заваленный бумагами и разными филантропическими планами.
— Г-н Шульц! — сказала она, не изменяя ледяного выражения своего лица. — Очень рада вас видеть. Садитесь. Что доставляет мне удовольствие вашего посещения?
— Я принял смелость, княгиня, беспокоить вас, знал всегдашнюю любовь вашу к музыке…
— К музыке? Да, я люблю музыку. Да теперь времени у меня нет думать о ней: вечером я должна быть в свете, а утром у меня дела. Больные, сироты надоели мне до крайности: отнимают все время, а делать нечего!
«Странная благотворительность!» — подумал Шульи;.
— Чем могу я быть вам полезна? — продолжала княгиня.
— Мне советуют дать музыкальное утро. Я надеялся, что вы, княгиня, по прежней благосклонности ко мне, не откажете мне в вашей зале.
Княгиня немного нахмурилась, но отвечала с своею холодною учтивостью:
— Я вам должна признаться, что всегда отказывала подобным просьбам. Но вам, по старому знакомству, я отказать не могу. Зала на будущей неделе к вашим услугам.
Княгиня позвонила. Вошел слуга.
— Прикажите этому несносному настройщику перестать и приходить, когда меня нет дома. Теперь я занята. Кроме княгини Варвары Васильевны, не принимать никого.
Шульц встал. Он хотел спросить о Генриетте и не мог собраться с духом. Княгиня молчанием своим указывала ему дверь. Он это почувствовал, извинился, поблагодарил и вышел.
В сенях он нашел настройщика, который его дожидался.
— Дана вам зала? — спросил он.
— Дана, — отвечал мрачно Шульц.
— Ну, теперь пойдемте к артистам, которые вам должны помогать. Концерта одному дать нельзя.
— Да они меня все знают, и все отказали в помощи.
— Не бойтесь, не бойтесь. Ступайте со мной.
Они пришли к первой скрипке, той самой, которая более всех напугала Шульца в его первом предприятий.
