– Чего это ты колбасу ешь?
– Надо же показать ему, – стал оправдываться Сашка. – А то бросаю, бросаю ему, а он, мазила, всё мимо. Мурзай, на, на!
Диоген бросил последний кусочек, и пёс, конечно, опять поднял его с земли.
– Видишь, видишь! Ничего не понимает! Лопух какой-то, ей-богу!..
И он искусственно, как клоун, расхохотался и хохотал, держась за бока, до тех пор, пока Данька не укротил его гипнотизёрским взглядом.
Мурзая устроили в подвале, и это было великой тайной, тем более секретной, что ещё не окончательно рассеялись опасения, что у него мог найтись хозяин. Хозяин мог и не утонуть, а жить себе спокойно в соседнем квартале. Мальчики, однако, были твёрдо уверены в своём праве на Мурзая. Они не понимали, как мог хозяин бросить такого пса, довести его до того, что он клянчит подаяние, как какой-нибудь нищий. Но всё же, считая Мурзая своей собственностью, они не решались вывести его на улицу, чтобы случайно не столкнуться с хозяином. Кто знает, может, хозяин и рад был, что собака потерялась. Но ведь могло быть и наоборот, что он искал её. А если так – пусть пёс сидит взаперти. До лучших времён. А что лучшие времена в конце концов придут, ребята не сомневались.
Глава 5. ДИОГЕН – ВЕЛИКИЙ КОМБИНАТОР
Сашка Диоген спустился в подвал и стал приставать к Даньке, чтобы тот отгадал, что у него в кармане. Данька занимался дрессировкой Мурзая и махнул рукой, чтобы Сашка отстал. Тогда Сашка вытащил из кармана листок бумаги и сказал, что сорвал его на столбе.
– Ищут собаку. Просят вернуть за вознаграждение!
Сашка был в восторге. Он ударил ногой об землю, хлопнул себя по лбу и с криком: «Пойду звонить!» – бросился к выходу, но Данька догнал его и стал выдирать из кармана записку. Сашка был тучен и силён, как штангист Жаботинский, но духом был робок и всегда уступал Даньке, который, несмотря на свою мягкость, был очень вспыльчив и легко приходил в ярость.
– Я первый нашёл! Я первый! Я бы не увидел, так ты ничего бы не узнал!
До этих слов Данька хотел только вырвать записку, теперь же у него возникла другая мысль – усыпить Сашку. Он набрал воздуха в грудь, сделал руками пассаж над Сашкиным лицом и прошептал про себя: «Усни, прелестное дитя! Баю-бай, миленький!» Сашка медленно разжал кулак. Данька тут же прекратил гипноз и вырвал записку. Он прочёл её про себя и с недоумением уставился на Диогена.
– Так ведь тут про собачку сказано – карликовый пинчер, уши висят…
– Ну да, уши висят, – подтвердил Сашка, приходя в себя. – У Мурзая ведь тоже висят.
– Зачем же ты собирался звонить? – спросил Данька. – Ведь Мурзай никакой не пинчер…
– Надо же сперва узнать, какое вознаграждение! – Сашка окончательно очухался от гипноза. – Если стоящее вознаграждение, так хозяин может взять вместо пинчера Мурзая. Ему даже выгодней – вместо какого-то карлика… – Значит, ты просто надумал продать его?
Губы Даньки задрожали, чёрные глаза его стали как незрячие, и Сашка Диоген, боясь, что будет снова усыплён, стал клясться, что Мурзай ему дороже всех его аквариумных рыбок, и что теперь он пуще глаза будет следить за Мурзаем, и что больше он не будет ходить мимо столбов и даже смотреть в их сторону, и что он вовсе не думал продавать Мурзая, хотя деньги очень пригодились бы – ведь надо же Мурзая кормить…
И вдруг в самом разгаре клятв и заверений он застыл, хлопнул себя по лбу и с криком: «Я великий комбинатор!» – опрокинулся на спину и задрыгал ногами. Он хохотал, обливаясь слезами, долго не мог прийти в себя.
– Ну, что ты ещё придумал?
– Ой, ты же опять ругаться будешь!
– Говори, ничего с тобой не сделаю.
– А что, если нам повесить объявление? Нашли собаку, такую-то и такую – точно можно не писать, какую, – вернём за вознаграждение…
Данька заморгал глазами.
– Нет, нет, ты не думай. Мы денежки получим, а Мурзай снова прибежит к нам. Ты его только подрессируешь хорошенько.
Данька зевнул и отвернулся – ему было скучно от вечных комбинаций Диогена. Изо всего – из рыбок, из случайных находок, даже из дружбы с ребятами – он всегда старался извлечь выгоду, и, если бы только все его комбинации осуществлялись, он давно бы стал богатым человеком, но этого не случилось, потому что копейки, которые появлялись у него, тут же превращались в пирожки. Его ещё дразнили когда-то Пирожком, но потом переименовали в Бочку, а когда учительница истории рассказала, что в бочке жил один древний грек Диоген, Сашку стали называть Диогеном. Не стал он богатым ещё и потому, что о планах обогащения, которые он придумывал, он тут же забывал, загораясь новыми планами. Всегда у него было что-то наготове. Данька презирал его за это. Разве можно так предательски, так бесчеловечно включать Мурзая в свои мелкие расчёты, совершенно не думая о том, что ожидает Мурзая!
