Прежде всего нам необходимо с точностью определить предмет настоящей лекции. Вспомним, что один из первых фактов, указанных мною, – это разнообразие, разъединение, независимость элементов первобытного европейского общества. Феодальное дворянство, духовенство, городские общины имели совершенно различное положение, различные законы и нравы; каждое из этих учреждений было как бы отдельным обществом, управлялось собственными средствами и властью, по своим особым законам. Они находились между собою в сношениях, в соприкосновении, но не в истинном единстве; они не составляли, строго говоря, ни государства, ни нации.
Слияние всех этих обществ в одно совершилось; оно, как мы уже видели, является отличительным признаком новейшего общества. Прежние общественные элементы сведены к двум: правительству и народу; различие исчезло, сходство привело к единству. Но прежде, нежели совершился этот результат, было много попыток предупредить его, дать всем отдельным элементам общую жизнь и деятельность, не уничтожая ни различия, ни независимости их. Хотели соединить их в одно государство, образовать из них одно национальное тело, связать их одним и тем же правительством, не касаясь ни положения, ни привилегий их, ни особенных свойств их. Ни одна из этих попыток не имела успеха. Доказательством тому служит именно упомянутый мною результат – единство новейшего общества. Правда, в некоторых странах Европы еще сохранились остатки прежнего разнообразия общественных элементов; так, например, в Германии есть еще настоящее феодальное дворянство, настоящая буржуазия; в Англии национальная церковь имеет еще общественные доходы и особый порядок судопроизводства; но отдельная жизнь всех этих учреждений только кажущаяся; в политическом отношении они все слились в одно общество, вошли в состав государства, управляются общественными властями, подчиняются одной и той же системе, увлекаются потоком одних и тех же идей и нравов. Повторяю, даже там, где еще существует форма прежних общественных элементов, разделение и независимость их не имеют уже более никакого реального значения.
Несмотря на то, попытки привести в порядок общественные элементы, не изменяя ни самой сущности их, ни разнообразия, играли важную роль в истории Европы; к ним относится значительная часть событий рассматриваемой нами эпохи, которою первобытная Европа отличается от новейшей, эпохи, в которой совершилось преобразование европейского общества. Они не только играли в ней важную роль, но имели сильное влияние и на последующие события, на способ приведения всех общественных элементов к двум – правительству и народу. Вот почему весьма важно изучить и понять попытки политической организации, имевшие место в промежуток времени между XII и XVI веками с целью создать народы и правительства, не уничтожая различия второстепенных обществ, боровшихся между собою. Такова задача настоящей лекции – задача очень трудная.
Не все попытки политической организации были задуманы и совершены с добрым намерением: многие из них сделаны были исключительно в видах эгоизма и тирании. Некоторые, однако, были вполне бескорыстны и действительно имели предметом нравственное и общественное благо людей. Состояние разъединения, насилия, неправды, в котором находилось тогдашнее общество, было невыносимо для великих умов, для возвышенных сердец и заставляло их беспрестанно искать средств к выходу из него. Но даже самые лучшие из этих благородных попыток не имели успеха, столько мужества, жертв, усилий, доблестей не привели к желанной цели: не печальное ли это зрелище? Но в действительности оно еще печальнее. Эти попытки общественного усовершенствования не только остались без успеха, но к ним присоединилась огромная масса заблуждений и зла. Вопреки благому намерению, они по большей части были бессмысленны и свидетельствуют о совершенном отсутствии разума и справедливости, о глубоком непонимании прав человеческого рода и условий общественного быта; виновники попыток заслуживали своей неудачи. Итак, мы видим здесь не только бедственную судьбу человеческого рода, но и нравственную немощь его. Мы видим, до какой степени самая малая доля истины может поразить величайшие умы, до какой степени она заставляет их совершенно забыть все окружающее, делает их слепыми для всего того, что не входит в тесный круг их излюбленной идеи; мы видим также, как одна хорошая сторона предприятия может затмить все несправедливости, заключающиеся в нем и допускаемые им. Это доказательство порочности и несовершенства человека наводит на нас еще большую грусть, чем все бедствия его земной жизни; заблуждения его ужаснее его страданий. Попытки, о которых я буду говорить, богаты и заблуждениями, и страданиями; решимся взглянуть на это зрелище, сохраняя полное беспристрастие к этим людям, к этим векам, которые так часто заблуждались, потерпели такие страшные неудачи, но тем не менее обнаружили столь великие доблести, выказали столь благородные усилия и заслужили столь громкую славу.
