Когда война продолжалась несколько времени, каковы бы ни были воюющие стороны, она необходимо влечет за собою мир. Мирные договоры городских общин и их противников – это хартии, грамоты (les chartes). Общинные хартии не что иное, как мирные договоры между горожанами и феодальными владельцами.
Восстание было повсеместно. Под этими словами не следует, однако, понимать какое-либо соглашение, союз между всеми горожанами одной и той же страны. Положение общин почти везде было одинаково; они почти все подвергались одной и той же опасности, страдали от одних и тех же бедствий. Располагая почти равными средствами сопротивления и защиты, они употребили их приблизительно в одно и то же время. Может быть, сила примера также имела при этом некоторое влияние, и успех одной или двух общин был заразителен. Хартии, по-видимому, написаны иногда по одному образцу. Нойонская хартия, например, служила образцом для Бовейской, Сен-Кантенской и др. Однако я сомневаюсь, чтобы влияние примера было так сильно, как обыкновенно полагают. Сообщения были затруднительны, редки; слухи неопределенны и непродолжительны; гораздо более основания предполагать, что восстание было результатом одинакового положения общин, самобытного, всеобщего движения их. Под словом «всеобщее» я разумею только повсеместность движения, потому что, повторяю, в движении этом не было ни единодушия, ни предварительного соглашения; все носило на себе характер частности, местности: каждая община от своего лица восставала против своего владельца; все зависело от местных условий.
Велики были превратности счастья в этой борьбе. Не только успех был изменчив, но даже тогда, когда мир, по-видимому, был заключен, когда хартия была уже закреплена присягою обеих сторон, даже тогда хартию эту нарушали при всяком удобном случае. Короли играли важную роль во все время этой борьбы. Я буду говорить об этом подробно, когда мы коснемся самой королевской власти. Влияние ее на освобождение общин было то восхваляемо и возносимо, может быть, слишком высоко, то оспариваемо и, по моему мнению, слишком унижаемо. Сегодня я скажу только, что власть эта часто вмешивалась в общинное движение, призываемая то общинами, то феодальными владельцами; занимала самые противоположные роли; действовала то по одному принципу, то по другому; беспрестанно изменяла свои виды, намерения, образ действий; но вообще деятельность ее была обширна и имела более хороших, нежели дурных последствий. Несмотря на все эти перемены счастия, несмотря на беспрерывное нарушение хартий, освобождение городских общин в XII столетии окончательно совершилось. Европа, и в особенности Франция, которая в течение целого века, постоянно была театром восстаний, теперь приобрела хартии, более или менее благоприятные для общин; общины пользовались ими с большею или меньшею безопасностью, но во всяком случае пользовались ими. Факт преобладал и юридическая сторона его была признана всеми.
Попытаемся теперь определить непосредственные последствия этого великого факта и изменения, внесенные им в общественное положение горожан. Прежде всего заметим, что, по крайней мере сначала, он нисколько не изменил отношения горожан к общему правительству страны, к тому, что мы теперь называем государством. Они по-прежнему не принимали в нем никакого участия; все оставалось местным, заключенным в пределах феода. Одно только обстоятельство несогласно с этим общим положением: между горожанами и королем начинает с тех пор увеличиваться некоторая связь. В некоторых случаях, горожане просили у короля помощи против сеньора или ручательства в исполнении хартии, обещанной или данной сеньором. В других случаях, сеньор прибегал к суду короля для разбора споров своих с горожанами. По просьбе той или другой стороны и вследствие множества разнообразных причин, королевская власть вмешивалась в распри общин с феодальными владельцами; отсюда частные, иногда довольно тесные сношения горожан с королем. Этими сношениями буржуазия сблизилась с центром государства, положила начало своему участию в общих правительственных делах.
